ПОСЛАНИЕ ТРЕТЬЕ
Всему свой срок, и мой уж года два, как вышел.
Той памятной зимой я на предплечье выжег
позорное клеймо одной бабёнке рыжей
и до смерти засёк карманного воришку
(Когда бы наутёк пустился он вприпрыжку,
возможно, уберёг бы жизнь свою, да слишком
неловок был…)
Пишу письмо: уже два года
как я, mon chere, служу Руси Долгобородой,
и вовсе не стыжусь того, что Воевода,
мою умерив прыть, велит цепною сукой
визжать до хрипоты, глазёнки близоруко
сощурив, и хребты ломать, и быть порукой
всевластия его над бесноватой чернью,
себе обретшей кров (представь!) во тьме пещерной.
Пускай он бестолков и образован скверно,
зато при нём я сыт и даже пьян частенько.
Швейцарец – паразит - бывает деревеньку
разграбит и сбежит, так мы его маленько
(коль сыщем) пожурим, да всыпав для острастки,
присвоенное им разделим (без огласки).
Покуда Новый Рим берут измором баски,
покуда англосакс чухонцу метит в брюхо,
покуда к образам взывает мать-старуха,
грешно ль служивым псам кровавой заварухой
воспользоваться, чтоб чуток прибарахлиться?
Куда верней потоп всемирный приключиться,
чем сытый филантроп над Русью воцариться
и подданным своим пожалует прибавки!
Приходится самим…)
На днях в церковной лавке
сановный аноним в тряпичной камилавке
витийствовал насчёт дороговизны воска.
Зловредным дурачьём назвал Руссо и Босха.
Плевал через плечо. Нахваливал берёзки.
Истошно верещал, поклявшись Всемогущим,
что русского борща не сыщешь в мире гуще.
Мятущихся стращал судилищем грядущим.
Да, мало ли чего…
Снежник, XLIII Н.Л. (Январь 2057 г. от Р.Х.)
> ПОСЛАНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ (В году от Рождества Христова одна тыща пятьсот сороковом...)