Рыжая, душа бесстыжая, по жизни добрая, иногда слишком,
Глаза зеленые, хочешь - топись, а хочешь на ресницах вешайся,
Сердце рваное, будто сетка, не залатать ни златом, ни серебром.
Рубашка всегда в штаны, ни грамма пошлого для чужих,
Губы сухие, слегка в трещинку, иногда помадой испачканы.
О себе, пожалуй, только в третьем, или вообще в подушку.
Ей бы уважения и самообладания, но не слепого желания.
И ведь бросилась бы сосками острыми вперед по кроватям, диванам и ванным,
Только вот руки дрожат, и губы в рвотном позыве кривятся –
Кто же такую красавицу приголубит?
Не идеальная – то усталая, то немытая – ни секундочки на себя, все на милого.
А он вроде и любит, но не ценит, то рукой махнет, мол, дура опять, то изменит.
И как его такого терпеть?
Но он только рядом усядется, в животе уже томно и голова кругом.