Здравствуйте, уважаемые авторы!!!
Начинаем голосование на Втором туре Командного Турнира СВЕТСКАЯ ХРОНИКА Ланы Григ против ТМ ГУСИ - ЛЕБЕДИ Ланы Степановой "РЕЛЬСЫ, РЕЛЬСЫ"
Команды выставили на конкурс 26 стихотворений!!!
ВНИМАНИЕ!!! Голосование проводится членами Суда Присяжных в составе:
Состав суда присяжных:
Председатель - Ярослав Киевский http://stihi.ru/avtor/rogin
электронный адрес yarrkiev@mail.ru
(собирает бюллетени, голосует только в случае отсутствия кого-либо из судей)
1. Елена Севрюгина http://www.stihi.ru/avtor/vslava2009
2. Андрей Румянцев http://www.stihi.ru/avtor/grafin2
3. Анна Корнет http://stihi.ru/avtor/iliuha
4. Татьяна Мехнина Ван-Инг http://stihi.ru/avtor/kinoshnica
5. Татьяна Шкодина http://stihi.ru/avtor/kamikadze1
6. Людмила Калягина http://stihi.ru/avtor/bagira72
7. Елена Бланкет http://stihi.ru/avtor/blanketelena
8. Александр Коковихин http://stihi.ru/avtor/kokovihin
9. Елена Лерак Маркелова http://stihi.ru/avtor/lemark777
10. Евгений Хоренко http://stihi.ru/avtor/klg002
11. Юрий Викторов http://www.stihi.ru/avtor/yurvikt
12. Альфа Люм http://stihi.ru/avtor/ieroglifjoker
Внимание! В составе суда Присяжных могут быть замены по самым разным причинам!!!
Оценка стихотворений производится по 10-ти-балльной шкале, шорт-листы высылаются на почту Председателя Суда Присяжных в срок до 19-00 18 апреля
(пожалуйста, не оставляйте на последний день, в 21-00 мне хотелось бы уже повесить итоги)
ВНИМАНИЕ!!! По второму туру я жду обзоров от Елены Бланкет и Альфа Люма (если будет позволять время) и конечно, от всех, кто захочет высказаться!!!
мне на почту grig-lana2010@mail.ru чтобы я разместила их отдельными страницами для удобства прочтения и общения:)
Напоминаю, что задание на данном этапе было следующим: "На второй тур надо написать стихотворение на заданную тему РЕЛЬСЫ, РЕЛЬСЫ, которая настолько обширна, что писать можно, о чём угодно: железные дороги, случаи в поездах, на станциях, расставания и встречи на вокзалах, о рельсах, о шпалах, о родственниках поездов - трамваях:))
Конкурсное задание имеет небольшое усложнение: стихотворение должно содержать поэтический приём АЛЛИТЕРАЦИЮ" (с)
Формат и тематика не ограничены
ВНИМАНИЕ!!! Все авторы справились с заданием, иначе их стихотворения не были бы приняты капитанами команд!
Пожалуйста, приступайте к голосованию!!! Мы с нетерпением ждём ваших оценок и обзоров!!!
ВНИМАНИЕ!!! Авторы, если у вас есть вопросы по арбитражному голосованию - их можно задать, не раскрывая своей анонимности от специально созданного для этих целей автора СПРОСИТЕЛЬ - пароль vopros, все рецензии, размещённые конкурсантами со своих авторских страничек, будут, по возможности оперативно, удаляться
От всей души желаю удачи в конкурсе и побольше улыбок!!!
А это наши произведения:
1.
В ПОЕЗДЕ
Металлом тамбур лязгает,
Мелькают лица разные...
Прощай, вокзал!
Скрипит состав суставами,
В купе тюки наставлены,
Вещей завал...
Включилась ярче лампочка:
Идёт в фуражке дядечка,
Готовь билет.
Стели постель на полочке...
– Для стимула по стопочке
Давай, сосед!
На стол припасы ставьте-ка.
Привет тебе, романтика!
Вагон – качай!
У проводницы Анечки
Стаканы в подстаканничках,
Особый чай.
В ночи колёса с рельсами
Рифмуют речи-версии,
Рассказ ведут,
Постукивая стыками,
Словами безъязыкими:
– То там... то тут...
Провожала Прохора Прасковья за границу,
в путь-дорожку дальнюю, вечернею порой.
Причитала: "Паразит проклятый! Не сидится
рядышком с супружницей! Куды ж ты и на кой?
Для чего билет плацкартный приобрел на поезд,
полка справа, верхняя, с простыночкой матрас?..
Приключений пожелал? А мне - печаль и горе.
Прихвати брательника, уж он-то не предаст..."
"Перестань, прошу тебя, гони-ка прочь кручину,
я ж - в командировку, а не просто погулять:
поручила Родина партийную доктрину
преподнесть противникам. Прочту - да и назад..."
Рельсы тропкой стелятся, прямо, не петляют.
Поезд мчит размеренно, привычен сей маршрут.
Простелился горизонт - нет ни конца, ни края...
Дремлет Прохор, знаючи, что дома его ждут.
"Дорожное"
Перелески, полустанки,
перестуком звук колес,
скорый поезд, вечный странник,
он в пути, в жару, в мороз,
рельсы, шпалы, перегоны,
переезды кое-где,
а за окнами вагонов -
день, и ночь, и снова день,
и мелькают на мгновенье
ночью - стайкой огоньки,
днем - деревни, деревеньки,
городишки, городки.
Неизменная картина,
пресловутый вечный круг,
летом - буйство георгинов,
а зимой - дымки из труб.
Там давно устало время
и бежать, и просто течь,
там не те живут не с теми
да и те давно не те -
свыклись с бытом и укладом,
потеряли часть души,
провожают сонным взглядом
мимо мчащуюся жизнь.
Грусть/тоска по воскресеньям,
впрочем, так же, как всегда,
расплываются мгновенья,
расползаются года.
Только кто-то, все старея,
но с собой живя в ладу,
ждет свою (еще надеясь)
безымянную звезду...
Вокзальный
«Это «взз» - неспроста»
(Винни Пух)
На свете домовых полно, а нас, вокзальных, мало.
Живу сравнительно давно я в здании вокзала.
Везут куда-то поезда, уборщик щёткой возит..
Везде возня – туда-сюда... а я слоняюсь возле.
«Вазисубани» и коньяк – весь выбор возлияний.
«Эх, дорожает жизнь, земляк...» – вздохнёт в буфете пьяный.
Взял вор бумажник из пальто – и вора повязали.
Немудрено: ещё не то бывает на вокзале.
Я, в общем, человекофоб, мне жить нельзя иначе.
Но если вижу, что взахлёб малыш пропавший плачет,
Его я к взрослым отведу, а сам, как дым, развеюсь.
Толпа людей плывёт без дум... так сельдь идёт на нерест.
Вопит вокзальный микрофон: «К перрону подан поезд!».
Хотя неврозов я лишён, но злюсь и беспокоюсь.
Вот мне бы в этот поезд сесть и ехать к странам дальним!
Но должен я остаться здесь – невыездным, вокзальным...
На Юг!
В край левкоев и магнолий
из покрытых снегом мест
ехал поезд через поле,
через гору, через лес.
Из Калуги ехал лугом,
через поймы встречных рек -
он давно мечтал на юге
отдохнуть, как человек:
Отоспаться перво-напер-
во за несколько часов,
электричку снять в Анапе,
чтоб была без тормозов!
Позабыть о расписаньях,
пассажирах, суете,
демонтировать стоп-краны
и на месяц загудеть!
Стелился пепельный туман
по стылой плоскости вагона
и полинялая луна
плутала рядом полусонно.
в лакуне призрачного сна
немой печальницей пленённой.
По рельсам стлался тепловоз,
полировал вокруг пространство
из пролитых когда-то слёз,
в порыве злого окаянства.
Перегибался рельсов гул,
минуя ночь и полустанки.
Ресницей глаз луны моргнул
при приближении стоянки.
Споткнулся бег колёс на миг.
Вагон последний оглянулся.
И только в этот миг постиг,
что не простился. Не вернулся...
По шпалам...
«А рельсы то, как водится,
У горизонта сходятся...»
Ничего мы пока не успели
И решить ничего не смогли,
И бегут наших грёз параллели,
Исчезая в седой дали.
Мчатся черные паровозы
В монотонности будничных дней,
А счастливые пары возят
На колясках своих детей.
Ржавых рельсов прямые строки
Среди рыжей шуршащей ржи,
Через реки, пригорки, протоки,
Прежних радужных встреч миражи.
И гудят наши ноги устало,
Но спешим, не сбавляя шаг.
Всё идём и идём по шпалам
И не можем сойтись никак.
Но закончатся наши рейсы,
Расплетем вязь тугих узлов,
И сойдутся там наши рельсы
Аксиомам другим назло.
***
Под вечер солнце выбилось из сил,
Чуть-чуть бы день рабочий покороче...
Электрик внял: светило погасил,
Луну и звезды - тоже обесточил.
Громады туч ворочались во сне,
Чернила тьмы чертили абрис ночи.
И чёрт те- что мне чудилось в окне,
А поезд мчался в Сочи что есть мочи.
Я вышел в тамбур с пачкой сигарет,
Вновь проиграв войну с дурной привычкой.
Вдруг мира тьму прорезал яркий свет –
Электрик в небе тоже чиркнул спичкой.
Ну что ж, давай покурим на двоих
Под стук колёс и грома канонаду.
Ты с неба прогрохочешь грозный стих,
Но, чур – и мой прослушаешь в награду.
Дежа вю Петроград
На перестыках стучат колёса ту-ду-ту-дук,
И журавлями летят вагоны на юг-на юг.
Часов за сорок в пункт назначенья должны прибыть,
Не существует для них вопросов быть иль не быть.
Сентябрьским утром навстречу чуду и я готов,
Под перестуки, в места, где лето, покинув кров,
Стремиться к морю как к наважденью пора-пора,
Душа тоскует по Коктебелю и играм с Ра.
А здесь неделю, как задождило, комси – комса,
И зелень листьев окрас меняет – взгляд из окна,
И дождь приглядом –антрепренёром шумит-стучит,
И осень сырость впускает в город - пускай хандрит.
Уносит поезд вагонов стаю на юг-на юг,
А я не еду. Я в Петрограде где умер друг.
А ведь недавно мы с ним мечтали – пойдём вдвоём
Дорогой крымской на шум прибоя за окоём…
Поезд
Морозный ветер зло деревья тряс,
И кажется, что мог бы выдуть душу.
В январский серый предрассветный час
Людей согнали к станции, к теплушкам.
Кто сумрачно молчал, потупив взгляд,
Кто бормотал проклятия упрямо,
Кто клялся, что ни в чём не виноват,
А кто рыдал, вцепившись в юбку маме.
Теплушка…Злая шутка? Кто поймёт…
Нелепее словцо найдёшь едва ли.
На стенках иней был и грязный лёд,
И волосы к ним ночью примерзали.
В колёсном стуке слышалось «Прос-ти».
Но как простить? И кто за всё ответит?
Там умирали люди на пути,
А первые из них, конечно, дети.
Кричала мать, сходившая с ума:
В одну лишь ночь погибли сразу двое!
Но всё катил вперёд состав-тюрьма
Под стук колёс, под хриплый мат конвоя.
Приехал поезд. Посреди тайги -
Бараки, обнесённые колючкой.
И думали «народные враги»,
Что тем, кто не дожил, намного лучше.
………………………………………………..
Пустой вагон на станции стоит
На проржавевших, страшно старых рельсах.
С ним рядом камень. Врезано в гранит:
«Безвинным жертвам сталинских репрессий»
Здесь можно в годовщины скорбных дат
Увидеть пожилых мужчин и женщин.
Они т а м были и прошли сквозь ад.
Немного их. И с каждым годом меньше.
Что война, что чума...
«На разрыв, на разрыв...» -
Грохот бурых сапог.
Огибает бугры
Паровозный гудок,
Рвется вверх серый дым
Из чугунной трубы,
А солдатам живым
Впрок привозят гробы.
Писаришка штабной
Отрывает талон
И несется чумной
По вагонам бубон.
Что война, что чума -
На разрыв, на разрыв.
Там, где были дома,
Лишь огонь да яры.
Любовь к проводнице
Март, конечно, месяц гормональный, и притом, не только для котов.
Вот, сегодня ночью, я тотально на рукоприкладство был готов.
Весь подъезд был бешенством объятый, но держался из последних сил:
К Томке, проводнице из девятой давний хахаль снова приходил.
«Открывай, любимая!»,– знакомо с баритона он скакал на бас.
Песню «Тома, выходи из дома!» пел, фальшивя, где-то восемь раз.
То «шалава!» звал, то «дорогая!», то «люблю!», то слал её к чертям.
Ну, душа широкая такая в теле под сто двадцать килограмм!
Дверь пинал ногами очень громко. Вдруг раздался голос из ночи:
«Слышь, мужик, уймись! В поездке Томка. Ты сходи, ей в рельсу постучи!»
Поезд из Ромашково
Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы – грязным пальцем по окошку.
Где ты, поезд запоздалый? По какой бежишь дорожке?
Вновь нелётная погода - над Гадюкино туманы,
А в Ромашково полгода нежных ландышей поляны.
А в Ромашково рассветы, розмариновые зори.
Здесь вопросы без ответов, злые ссоры да укоры,
Небо серо, город серый, соловьи забыли песни.
Знаешь, я устала верить, что спешит состав чудесный
И везёт цветные ливни, фиолетовые сливы,
Лепестки лимонных лилий, лягушачьи переливы,
Детям – россыпи веснушек, зайцев солнечных, искристых,
Земляничные опушки.
Не спугните машиниста!
Поехали!
……………..Первому полёту человека
……………...в космос посвящается
Бесконечны минуты до старта.
Вертикаль направляющих рельс.
Воплощая мечту миллиардов,
он прославит страну и апрель.
Жребий брошен. Решением свыше,
регистрируя новый рекорд,
чтобы к звёздам стать чуточку ближе,
прошагает по трапу на борт.
Скрежет бугелей в пламени сопел...
И – «Поехали!» Полный вперёд!
Звёздный час для Гагарина пробил,
для страны – через вечность полёт.
Победили слепую бескрылость
изысканий года. Их не жаль –
человечеству всё ж покорилась
направляющих рельс вертикаль.
Ты уехал...
Шепталась с тенью без истерик,
Не жалуясь, почти не плача,
По комнате металась зверем,
Брела на кухню дохлой клячей,
Переставляла стул со стуком,
Хватала комом полотенце,
Ловила лестничные звуки
И капли капала «от сердца».
Звон телефона смыл печали:
«Ну, наконец-то! Как я рада!»
Ударом весть: «Я на вокзале.
Нет, провожать меня не надо…»
Уехал… Мыслей вереница:
«За ним!.. трясёт как в лихорадке…
Он не велел… Я лишь проститься
И вслед ему махнуть украдкой…»
А рельсы – нет, не параллельны,
На горизонте в узел свиты.
Ты ранил сердце… не смертельно!
Уйду в любовь другой орбитой!
***
По рельсам да по шпалам, уводя
Куда-то вдаль, в действительность иную,
Стучали капли летнего дождя.
А двое утопали в поцелуе.
В отчаянном кольце сплетённых рук,
В хрустальной келье водяных потоков
Боль от ещё непрожитых разлук
Смирялась с неизбежностью жестокой.
Ласкал их дождь шелками тёплых струй,
От взглядов охраняя удивлённых.
Прощальный бесконечный поцелуй
На долгий срок разъединял влюблённых.
Пора... Они с трудом оторвались.
Стекло с узором капельным меж ними.
Её вагон поплыл в иную жизнь,
Всё еле...еле...еле различимый...
Скоро буду, встречай
(телеграмма)
Жужжит, как шмель, встревоженный вокзал,
Я здесь на сутки с лишним "прописалась".
А ты одну из встреч мне задолжал
И не отдал пока...какая жалость.
Усталые вокзальные часы
В который раз чужой встречают поезд.
А может ты у взлетной полосы,
А может, я напрасно беспокоюсь?
Растаяла последняя звезда,
Бреду домой, мне выспаться охота.
Возможно, ты не любишь поезда
И прилетишь под вечер самолетом.
Ожидание
Рельсы холодные, длинные
Тянутся к точке вдали.
Чёткой шкалою по линии
Шпалы на землю легли.
Чёрным графитом расчерчена
Мрачных ночей целина.
С вечной печалью повенчана,
Утро встречаю одна.
Сердце щемит и трепещется
Сизой голубкой в снегу.
Сны мои светлые, вещие
Лишь для тебя берегу.
Скоро ль вернёшься, хороший мой!?
В нашем озябшем краю
Снегом разлук запорошена,
На перепутье стою.
Милая мама
Милая мама, я знаю, ты веришь и ждешь!
Маятник – мера минут – бесконечное бегство…
Молишься молча на свечи, на окна, на дождь –
Май-малолетка вдруг выхватил образ из детства.
Малознакомый мотив мне мешает уснуть,
Мёрзлые маки осыпались у проводницы.
Девушка в красном на время украсит мой путь,
Та, что застенчиво так опустила ресницы.
Без притязаний на правду начну разговор:
- Вам не по вкусу грузинское «Киндзмараули? –
Поезд несется… надежды, желания, вздор
В платьице красном на станции N «упорхнули».
Множество мелких морей я не смог обогнуть,
Марионетки и прочие, лиц вереница,
Мили, мосты, миражи…, жизни призрачна суть,
Молодость манит, а зрелость листает страницы…
Милая мама, я знаю, ты веришь и ждешь!
Молишься молча на свечи, на окна, на дождь…
ДО-РЕ-МИ-ФА-СОЛЬ-ЛЯ-СИ
ДОлго поездом до дома: «До свида…!» (гудок)
Осень за окном медова и чуть -чуть бордо.
Книжка, тапки, полотенце... Чемодан - в поддон.
Почему то долбит сердце: « Дон-дин-дон-дин- дон».
РЕльсов перестук ремейком – старый РЭП дорог.
А попутчик с полки верхней – Кареглазый Бог!
«Чай хотите?» - проводница в рамочке дверей…
Что-то дрогнули ресницы… Сердце - все быстрей…
МИр подмигивает мило. Мыслей - миллион.
С каждой милей (Мамма миа!) понимаю: «ОН!»
Я - сижу напротив Бога! Сердце, не дрожи!
Ах, железная дорога, мифы, миражи!
ФАрс, фантазии полеты, станций фонари…
Кто я? Что я? Кто ты? Что ты? - Нет! Не говори!
Факел детства, жизни факты – голову морочь!
Интересно - с Богом - в фанты, и не спать всю ночь.
СОЛЬ и солнце обмусолим, соловьев, собак…
Назову себя я Сольвейг. В шутку, просто так...
Бог мой! Помнишь песни Грига, нежные, как сон?!
О стихах, о счастье, книгах… двадцать пять часов.
ЛЯжет лунный луч, полижет рельсовую сталь.
Лязгнут двери. Отпусти же. Как на землю встать?
Мир здесь полон лжи и фальши, черствости и льда.
Бог мой! Ты поехал дальше… Не сказал – куда.
СИротлива сигарета.
Вечер, дай мне сил -
Не писать стихов об этом!
Стоп.
Такси! Такси!
Рельсы...
Отличает Ивана Григорьича
исключительное благородство,
потому он страдает и морщится
от никчемности масс и уродства.
А Григорий Иваныч отмечен
простодушием и кретинизмом
и на жизнь смотрит как-то полегче:
с раздражающим всех оптимизмом.
День за днем у Ивана Григорьича
в филармонии N-ска аншлаги,
а Иваныч не жалует сборища
из опаски попасть в передряги –
Сам себе, что есть сил, сколько может
музицирует, шваркая в рельсу.
Если честно, Григорьичу тоже
Не по вкусу внимание прессы.
Три развода. В остатке Григорьича:
плешь, квартира, машина и кошка.
Не разжился Григорий до родичей –
Весь запас: старый пес да сторожка.
Вот так шутка! Уже схоронили
их обоих (соседи по ямам).
Параллельны… О, боги! Могли ли
положить их перпендикулярно?
Вечный собственник N-ского кладбища
за бессменные годы работы
сделал памятник «Грише, товарищу»
(вдохновленный Библейской субботой).
На надгробье Григорьича Муза -
(дама с крыльями, "в теле"...Нет, "в весе")
одевает в гранитные бусы
нотный стан... так похожий на рельсы.
«Челночные» страдания
Вновь не спится порой полуночною
В тусклом свете вокзальных огней,
Горемычное счастье «челночное» –
Вечный запах сырых простыней.
Чемоданы схвачу спозаранку я
И в метро, будто загнанный конь…
Не уснуть… Покурю-ка с цыганкою,
Пусть наврет мне, взглянув на ладонь.
Нарисовано ль там, нарисовано ль,
Что душа устремляется ввысь,
Но разменяна да разрельсована,
Разбазарена странная жизнь?
А ведь жил я когда-то размеренно,
Вечерами гулял под луной,
Был солидным, крутым и уверенным,
И гордился собой и страной.
Осыпал я супругу подарками,
Был главой и оплотом семьи,
Но давно уже стал супермаркетом
Мой, когда-то «закрытый» НИИ.
Нарисовано ль мне, нарисовано ль,
Что душа устремляется ввысь,
Но разменяна да разрельсована,
Разбазарена странная жизнь?
Надоело нам счастье народное,
Надоело валять дурака,
Догоняем мы страны свободные –
Так велело когда-то ЦК.
А вокруг не страна, а пожарище,
Нет уже ни терпенья, ни сил,
Гран мерси вам за «волю», товарищи,
Только я вас о ней не просил…
Нарисовано ль мне, нарисовано ль,
Что душа устремляется ввысь,
Но разменяна да разрельсована,
Разбазарена странная жизнь?
Чужие травы равнин чужих,
Вдыхаю запах пахучих лип.
В лепнине зданий миров иных
Перед глазами Саянский клип:
Байкал могучий в ветрах шальных,
Шалаш, шаль, шаньги, ручей шалит,
Макушки кедра, живица, жмых ...
Калейдоскопом мой поезд мчит.
В калейдоскопе - Зима зимой,
Дом на пригорке прикрыт тайгой,
Шумят деревья, стоят стеной,
Морозец студит, страшит пургой ...
Умчалось детство в «давным- давно».
Путь тупиковый порос травой...
Сорвать стоп-краны не суждено,
Экспресс восточный мне стал судьбой.
«Кто сказал вам, что рельсы…»
Кто сказал вам, что рельсы глухие?
Им понятен язык поездов,
тараторящих на суахили
сотней звонких стальных язычков
про заморские, чуждые земли,
постоянно спешащих людей…
Рельсы радостно рокоту внемлют,
открывая раздолье путей.
Кто сказал вам, что рельсам не больно?
Разорвавшись, они не дрожат
Благовестником* на колокольне –
рельсы воют, трезвонят набат
по слетевшим в безмолвье составам,
по просыпанным зернам людей….
И скрежещут их губы картаво
поминальную песню дождей.
Кто сказал вам, что рельсы не любят?
Кто способен вот так, как они
присягнуть в вечной верности, люди?
Не сминаясь под прессом брони,
десять жизней идти параллельно,
невзирая на трещины шпал;
И не мыслить друг друга отдельно,
даже если их ветка – в провал….
* Википедия: Благовестники. Несут сигнальную функцию и, в основном, предназначены для созыва верующих на Богослужение…. используются при перезвонах, переборах, трезвонах.
Брюзжание старого трамвая
Громыхая дверьми дребезжащими,
весь покрытый разводами ржавчины,
шелудивым щенком я визжу при любом вираже.
Сколько сил на ремонты истрачено,
сколько ценных железок растащено!..
Я нещадно брюзжу, ибо слишком подержан уже.
Рельсы, рельсы... Вы снитесь ночами мне!
А ведь был я когда-то отчаянным,
об асфальте мечтал, чтобы только не быть взаперти.
Рельсы рельсы... Вериги пудовые,
для трамвая вы стали оковами.
Целый мир – шириною лишь в метр... И с пути не сойти!
Разъярённый рутинной работою,
я резервы напрасно расходую,
рву я сердце – суровой реальности наперекор!
Со слезами гляжу я на глобусы
и завидую вольным автобусам –
никогда мне не видеть ни леса, ни моря, ни гор.
Стучит по стылым рельсам непоседа –
слегка простывший старенький состав.
С туманами, с тайгой ведёт беседу -
они - вокруг, на призрачных постах,
сплошной стеной стоят, как будто стража.
Но поезду не страшно. Он устал,
Сто тысяч вёрст, а может – двести даже,
за жизнь свою на стыках и мостах,
на переводах стрелочных и спусках
он честно отстучал, спеша в пути.
Осталось – Бог весть сколько…С тяжким хрустом
состав бежит, стараясь не грустить…
Ведущая - Лана Григ