НЕ - ПУтевые заметки богоискателя 3
Я всегда воображаю себе, что мои внутренние побуждения изменят внешние обстоятельства и, если вы cможете допустить про себя такую же мысль, то тогда окажетесь перед дилеммой, как же восхитить достаточное количество энергии необходимой для осуществления события в действительной жизни и, как этой мистической энергией зарядившись, её растратить на задуманное с наименьшими потерями. Таким источником энергии для меня может стать что угодно - событие, которое произошло даже достаточно давно, но именно теперь, по стечению обстоятельств, появляется предположение для использования накопленного. По крайней мере, так было со мной этот раз. Конечно, все мои домыслы - это не подкреплённые никакой верификацией субъективные мнения. Они основаны всегда на моем ощущении, на моем предыдущем опыте, и, наверно, ошибочны. Но прагматизм, который по сути мало мальски обдуманное действие меня подталкивает к деланию, которое, возможно, принесёт свои результаты.
Прошло два года с тех пор, как я возвращался с Куршской Косы и был застигнут ночью под Ригой. Ночь накрывала меня своим покрывалом прямо на трассе, застигая в пути. Мне ничего другого не оставалось, как устремиться к месту, где стало бы возможно установить тент, переждать ночь и отдохнуть. Ночёвка в лесу меня совсем не прельщала, да и вряд ли была возможна. Лес возле дороги не чистится и был завален буреломом. Для ночлега подошло бы любое открытое пространство - луг, поле, газон у заправочной станции.
Преодолев две эстакады, иду по обочине. Издалека походу замечаю - у обочины стоит парень с сумкой. Он смотрит на меня, изготовившись и поджидая. " Чего он тут стоит? Зачем? Как долго? На профессионального автостопера не похожий. " - соображаю я, - " только, что сошёл с автомобиля, как и я? Но я Только разогнался. Ну, зачем он мне ".
Пока было светло оставалась надежда, что меня смогут немного подвести, хотя бы до ближайшей заправочной станции. Все мои мысли сосредоточились на этом небольшом, но, как мне казалось, реальном шансе. Поравнявшись с парнем, собираюсь пройти мимо - он для меня элемент пейзажа. У меня нет к нему ни вопросов, ни пожеланий. Может быть, я не прав тем, что не доброжелателен к случайному пешеходу, зато всегда заискиваю перед водителями, но когда за спиной тяжёлый рюкзак, ступни стёрты в кровь, - не является ли это фактором для оправдания моего отношения к людям?
" Чувствую себя муравьём - подранком, который не сдаётся и до последнего вздоха готов тащить с подбитой ногой ещё и былинку с дороги, без которой, ему, ну, никак ", - придумываю себе жалостливый образ. Как же без жалости к себе любимому? И парень срывается ко мне наперерез. Лет тридцать пять. Высокий. Худощавый, брюнет. Подходит ко мне этот парень, как только я с ним поравнялся. По всему видно: он надеется, что я остановлюсь, чтобы уделить ему несколько ничтожных секунд времени, но я даю ему всем своим видом в ответ понять, что он отвлёк меня от моих отчаянных мыслей своим вежливо поставленным вопросом: " Добрый вечер. Вы не знаете дорогу на Каунас? " - скороговоркой трещит его голос. Знаю ли я дорогу на Каунас? - да, я едва сдерживаю моё раздражение от того, что он с такой наглой бесцеремонностью отрывает меня от моих важных занятий. Конечно, я знаю направление на Каунас, потому что сам от туда и добираюсь в Эстонию. Но знаю единственно по азимуту. " Сам с той стороны я и прибыл на эту развилку дорог, но которая из них на Каунас? ", выпалил я в ответ, и махнул рукой неопределённо. Так я показал ему, какой ничтожный запас доброжелательности при себе ношу: " Направление хочешь? Вот-то тебе направление! Забирай и разбирайся ", - помыслил я, и, не сбавляя темп, обогнув обескураженного моей добротой случайного встречного, устремился дальше.
На дороге нас было двое: ни встречных, ни попутных машин не было. Никто нашей встречи свидетелем не был. Ну, разве что Господь, Бог.
Участок дороги, на котором мы оказались волею случая был соединительным звеном между двумя противоположными направлениями автомагистрали. Одно направление было от Риги в сторону границы с Литвой, то есть дальше на Запад, я оттуда прибыл. - Другая часть дороги от Риги в сторону Эстонии, то есть на Восток; находилась она, где - то впереди, но до неё нужно было ещё добраться. " Направления пути наши в разные стороны. И даже в совершенно в противоположные ", подумал я, - " ну, о чем мне с ним ещё говорить? Всё и так ясно. Ему в другую сторону." - но высокий брюнет в чёрных ботинках, вопреки моему размышлению, сразу увязался за мной вслед. Раздумывать почему так произошло было глупо. Можно было напрямую спросить об этом у этого умника, но я решил, что буду твёрд до конца и не стану проявлять снисходительность и удостаивать первого встречного моим драгоценным вниманием и расспросами. Поэтому мне ничего не оставалось, как только брести вдоль обочины и прислушиваться к чужим мыслям за моей спиной. Приближающиеся сумерки не заставили себя. Темнота быстро сгущалась. Быстрее, чем я о её приближении успевал помыслить.
Редкие машины, проезжая в попутном направлении, не останавливались. Мой шанс остановить попутки ежесекундно уменьшался, стремясь стать крупицей. Вдоль дороги, по обе стороны проезжей части стоял густой, частый лес. Всё было бы ничего - можно идти и всю ночь; это не зима и нет опасности попасть в снежный буран, сбиться, потерять силы и погибнуть от переохлаждения. Однако, то обстоятельство, что за спиной у меня незнакомец, который идёт в след, почти дышит мне в спину очень меня беспокоило. Не смотря на стёртые в кровь ноги, я вынужденно прибавил темп в надежде оторваться от неожиданного попутчика. Надежд для этого было мало и даже совсем их не было. Парень шёл почти налегке и очень шустро. Я предположил, что ноги у него не стёрты: " Ох, уж эти мои кроссовки! - Они - просто, беда! " - с досадой я всё-таки возвращался мыслями к моей обуви. " А, я ведь тщательно выбирал их. Примерял. Ногам было удобно во время примерок ", - я несколько дней ходил вокруг да около этой пары. Соизмерял мои покупательские способности с необходимостью. " И всё-таки они хороши ", - однажды подумал я и такое впечатление о кроссовках оставалось со мною ещё некоторое время, вплоть до самого моего отъезда. Почти сразу, то есть через первые же 20 км пути, когда я пошёл с тяжёлым рюкзаком, весившим около тридцати килограмм, выяснилось, что они сконструированы с очень жёсткими внутренними рёбрами. При ходьбе эти рёбра подошвы не прогибались под моим весом, потому что были совсем не эластичными, из-за этого наибольшая жёсткость возникала между подошвами ног и стельками кроссовок. Я всё про них понял, осознание было жутким: " С кроссовками попал впросак. Ноги стёрты. Путешествие можно оканчивать, только успев его начать ", - но я не вернулся. Я съездил в Литву. Всю дорогу ноги были стёрты в кровь и, в продолжение всего пути, причиняли мне страдания. Именно поэтому, чтобы извлечь себе хоть какую - то личную пользу от присутствия попутчика, я шёл и реконструировал ситуации, при которых получалось, что парень, например, может решиться на дерзость и попытается овладеть моим багажом. - Это я придумал для себя такую игру, чтобы отвлечься от навязчивых, липких, как наваждение мыслей, про причину кровоточащих мозолей на моих несчастных ступнях, то есть про кроссовки NY Yankees - будь они не ладны! Я придумывал, самые необычные намерения, которые могли бы появиться в голове у парня: " Например, он захочет меня оглушить ударом по голове ", - фантазировал я, - " чтобы меня оглушить ума большого не нужно. Можно использовать крупный булыжник, который ещё был различим в полутьме. Затем, стащив моё беспомощное, несчастное тело в кювет и дальше на его край, ближе к кромке леса можно отнять у мене беспомощного всё честным и непосильным трудом нажитое из моего имущества ", - плаксиво и жалостливо я себя подначивал, чтоб испытать к себе самому сострадание, - " Да, что там! Меня беднягу никто никогда и не увидит больше. Ничего обо мне не узнают. Никогда меня не найдут ", - я уже сам оплакивал мою собственную безвестную кончину, когда сумерки сгустились и сделалось совершенно темно - " Ну, не зги не видно! ".
Я так увлёкся моими размышлениями, что уже почти забыл про парня, который послушно, не отставая шёл у меня за спиной, и даже не пытался меня обогнать.
" А, если у моего попутчика есть нож, который он до поры прячет ", - вдохновенно торжествовал я, - " то он легко сможет завершить со мной своё тщательно задуманное и спланированное душегубство. Бедный я, бедный ", - не унимался я.
Эти необыкновенные мысли меня гнали и даже заставили совсем забыть о моей неудачной покупке новых кроссовок и о, кровоточащих подошвах, ног.
Парень легко выдерживал мой темп, не отставая ни на йоту. Иногда, он пытался со мной заговорить, высказывая свои предположения. Например, он высказался о том, что придётся идти всю ночь не переставая, чем меня удивил, отвлёк от кровожадных мыслительных конструкций про бандитскую расправу на узкой дорожке, и, придал моим размышлениям новый, несколько другой импульс: " Ведь, у меня есть палатка " - стал размышлять я, - " этот мой замечательный домик, который всегда со мной, и при случае, может быть установлен в первом же подходящем месте в течении нескольких минут ". - Теперь мне казалось, что я догадался про новый замысел моего нечаянного попутчика: " Он непременно передумал меня убивать. Что бы завладеть моим имуществом не обязательно прибегать к крайней мере, к такой, какой и является убийство. Но нужно всё очень точно рассчитать, оперевшись на мою доброту. И тогда, я и сам, всё что у меня есть предложу нам обоим в общее пользование: и в палатке заночевать, и перекусить, и даже выпить ", - я с нежностью вспомнил про мою початую бутылку эстонской водки, - " Но он аферист! Задумал надавить на моё самое слабое место, на мою безупречную доброту! " - Такая мысль меня вконец расстроила и огорчала. " Почему я должен быть к нему добрым? " - не унимался я, - " я же его совсем не знаю! ". - Горевал я в темноте, продолжая своё шествие вдоль дороги. И поэтому, печаль моя не была никому видна, даже Богу. - " Ну, почему мне не повезло и на этот раз?! Ведь, всё могло быть значительно и прекрасно в моей судьбе, если бы мне смогла повстречаться одинокая, и прекрасная девушка на дороге! " - досадовал я на удачу, которая ко мне совсем не спешила. - " О! Как бы я был счастлив такой встречей. Я бы посчитал такой случай подарком судьбы и даже Божественным Даром! ", - восторженно устремился я моим взглядом к звёздам, которые единственные освещали наш полуночный ход. - " И, разумеется, сам я при первой же возможности галантно предложил бы ей такой выход из трудного положения, чтобы скоротать ночь в уюте шалаша! ", - моя палатка мне уже представлялась шалашом, а возможность оказаться в нем с девушкой, ночью и наедине - райской возможностью.
Тем временем парень не прекращал своих попыток завязать со мной разговор, чем вызывал у меня ещё большую к себе неприязнь. Обыкновенно, я игнорировал его всплески общительности и делал вид, что не слышу. Но, изредка, из вежливости, отвечал короткими фразами, такими как: " Не знаю ", или, - " не думаю об этом ", - " мыслей нет у меня таких...- ещё не было ", - конечно, это ничего не значащий и стандартный набор фраз, - ну, только чтоб отвязаться. В конце концов, ему все же удалось меня немножко разговорить. Но, лишь, таким образом, чтобы я сам для себя смог наконец выяснить, хоть что - нибудь про этого незнакомца. Оказалось, что он направляется в Италию. Сам он из Эстонии, то есть как и я. В Италии он будет искать лучшей доли. Надеется найти там работу. Возможно, на ферме. " Бежит " из Таллинна от каких - то житейских неурядиц: неудачной женитьбы, долгов, кредитов. В Эстонии его преследуют, идущие по пятам, вездесущие монстры - судебные исполнители. Жизнь становится невыносимой. За невозможностью возвращать кредиты, которые он набрал - его могут судить. Сам он специалист по охранным системам и работал до самого своего побега в охранном предприятии. " Ага, рассказывай какой ты специалист по сигнализации ", - подумал тут же я, - " по взлому этих систем, ты, специалист! " - Совсем недавно был под арестом. " Вот - вот, колись ", - размышлял я, предчувствуя, что меня к чему - то готовят. Весь это его рассказ я слушал и про себя понимал о том, как же я был прав, предполагая всё о нём! " Вот, угораздило меня встретить на дороге беглого преступника! За что мне такое испытание? ", - может он и был со мной совершенно искренен в своём откровении, но я оказался подозрительным и многое меня смущало в его истории. Было ощущение, что он чего - то не договаривает, и даже я стал подозревать, что бежит он из Эстонии, именно, по уголовному преследованию.
Сам я, разумеется, о моих таких мыслях ему ничего не сказал, но у меня до конца так и не прошло ощущение, что он может совершить убийство, чтоб завладеть моими дорожными параферналиями. Поэтому я до конца, так и не захотел расстаться с милой мне мыслью о том, что при всяком удобном моменте он может попытаться оторваться от своих намерений меня разжалобить. И, напротив, реализовать свой первый, яркий и бессовестный план, чтобы избавиться от моего общества раз и навсегда.
НЕ - ПУтёвые заметки 4
К тому времени сумерки сгустились и ночь поглотила нас. Редкие автомобили проезжали мимо, порою выхватывая наши силуэты из ночного мрака дальним светом фар, но никто не попытался остановиться. Только однажды очередная легковушка ещё на подъезде проявила нерешительность. Я видел её приближение, но голосовал поднятием руки партнёр. Из нас двоих, лишь, у него был маленький отражатель. Дёрнувшись из стороны в сторону, машина сбросила скорость и, объехав нас, вдруг неожиданно съехала на обочину и остановилось. От неожиданности я опешил, думаю, что мой напарник так же был застигнут врасплох нежданной остановкой попутки. На раздумье ушло не более мига. Мы рванули, чтобы успеть под занавес, ускользнуть из объятий ночи. Но некто невидимый почувствовал нашу прыть, в зеркало заднего вида невозможно было увидеть нас, бежавших вдоль по обочине. - Неведомый нам водитель так же неожиданно, вдруг передумал, как и притормозил. В следствии его воли, машину качнуло в нашу сторону: " он такой благородный. что видя наши старания решил сдать назад, тем самым сократив нам путь ", - но я ошибся. На резкий рывок с места и прибавление газу со второй скорости, ускоряясь на ходу наш зыбкий шанс растаял в темноте. Оставленные в непроглядности, наедине со стрекочущими ночными насекомыми, обескураженные неудачей, мы продолжаем наш путь дальше. Осторожно продвигаемся вдоль обочины, пытаемся угадывать дорогу. Идём в небольшом темпе по краю. Луна в ту ночь не на небосводе. Звёздный свет очень слабым освещением для двоих путников на дороге.
Чтобы не свалиться в рытвину мы шли по краю асфальта. Машины перестали ездить совсем. Теперь наше взаимное молчание не тягостно двоим. Его уравновешивает наше одинаковое понимание обстоятельств, в которой мы оказались. Определённо ясно, что когда мы выберемся, то наши пути разойдутся навсегда. Никто никого не убьёт. Пройдет ночь. Новое утро обозначит цели.
Решения, о которых мы не уговариваемся объединяют нас единым, общим пониманием того, что мы идём вдвоём до ближайшей заправки. Там, где можно будет разглядеть друг друга уже точнее, мы сможем разобраться с нашими дирекциями и перспективами. Но они, изначально различные.
Это всё я теперь вспоминаю, стоя в тёмных очках. Думаю о множественности сотворенных вселенных и об истории, в которой личность исчезает, так как падающая на ночном небе звезда. Из этого понимания я, которой один из множества и мне представился шанс, или ещё представится, чтобы извлечь надлежащий урок.
Изредка перебрасываясь отдельными фразами, мы передвигались вдоль обочины. По чёрным очертаниям и контурам ландшафта, который контрастирует с небом по насыщенности темнотой можно было догадываться, что ландшафт местности однороден и, в следствии этого, не меняется. Мы шли по прямому жёлобу, прорубленному технологической мощью цивилизации. По краям жёлоб обрамлён высокой кромкой деревьев. Сверху небо с белыми вкраплениями звёзд.
Я предположил, что теперь полночь. До начала рассвета оставалось часов шесть. Ночь не принесла с собой промозглости.
Теперь мы проходили участок дороги, на котором валялись несколько длинных труб. Трубы были большого диаметра, длинные, около пятнадцати метров длиной. Такие элементы строительства могут использовать для прокладывания канализации, трубопровода отопительных систем, ещё чего - либо, о чём я не знаю. Но кое - что я знаю, например, с автошколы хорошо усвоил о том, что, обочина, является элементом дороги, стыкуется с проезжей частью, предназначена для экстренной остановки транспортных средств, для передвижения пешеходов, в некоторых случае, для передвижения гужевого транспорта, который может быть в виде повозок запряжённых лошадьми, или другими вьючными животными - ослами, волами, оленями, собаками. Любое препятствие движению на дороге незамедлительно должно быть устранено, или, если, в следствии необходимости связанной с ремонтными работами, устранить препятствия невозможно, то заблаговременно должны выставляться предупредительные знаки. Верхний предел скорости для моторно - транспортных средств ограничивается. Водители транспортных средств заблаговременно, в понятной форме должны быть предупреждены специальными дорожными знаками и другими элементами дорожной разметки, которые хорошо видны участникам движения, с учётом недостаточной видимости. Всё эти способы безопасности движения оговорены в дорожных, законодательных актах все стран единой Европы. Ничего подобного на этом участке нашего пути сделано не было. Бесхозно брошенные, не огороженные специальными, со световозвращающими элементами ограждениями, трубы косвенно могли стать причиной любого дтп, или аварии. Пока мы проходили этот участок дороги я обо всем этом стал рассуждать, привлекая внимание моего попутчика. Совсем отойдя от выжидательной тактики мне захотелось блеснуть эрудицией, чтобы дать ему понять, с кем он имеет дело.
Проходя мимо очередной трубы, я опешил от неожиданности и остановился, не смея сделать ни одного шага. Из сопла трубы торчали две человеческие ноги, обуви на ногах не было. " Труп! ", - сквозанула догадка. От неожиданности я ахнул и отступил в сторону. Но тут же получил сильный удар в спину: " Началось! " - страшная догадка болезненно уколола моё сознание, впившись в него мучительным жалом, которое пронзило мою лимбическую систему, ответственную за эмоции. Я споткнулся, но не упал, а на полу согнутых, криво ковыляя и заваливаясь вперёд, старался широкими махами рук ухватиться за воздух, чтобы не упасть и удержаться. Тяжёлый рюкзак своим весом толкал меня вперёд. Центр моей тяжести сместился и я засеменил, смешно и неуклюже разваливаясь с широко расставленными в стороны ногами. В последний момент, когда я уже падал плашмя, странная сила оттолкнула меня от дорожной тверди, и развернула меня в сторону, с который был толчок в спину:
- Ты, что надумал? - вырвалось из глотки глухое, похожее на скрип ржавых дверных петель, с окрашенным в тональности сверхъестественного ужаса моё испуганное негодование. Я сделал навстречу опастности рывок.
- Я не хотел! Я случайно! Я задумался! - услышал я, как начал оправдываться мой визави, и остановился. Наши лица были рядом. Мы почти касались друг друга носами. - Я заслушался тебя и не заметил, как ты остановился? - Пролепетал напарник. Его тон меня успокоил и привёл в чувство. Страшное ощущение сползло чёрным шёлком и упав к подлым кроссовкам NY Yankees, растворилось в черноте дорожного полотна. И вдруг мы одновременно расхохотались, глядя в упор друг на друга и самым безудержным и дурацким смехом, на который способны люди, которые вдруг осознают, что их положение безвыходное и безнадёжное. Этот хохот был нервной реакцией на напряжённое ожидание разрядки последних нескольких часов нашего бредения вдоль кромки леса, с ощущением абсолютной беззащитности перед природной стихией. Ведь, мы могли стать жертвой любого крупного хищника, которых несомненно много обитает в этих лесах. Их тропы могут пролегать и вблизи человеческих поселений и вдоль, проложенных человеком дорог, автострад. Понемногу мы успокоились
- Подожди, - я держался за живот и откашливался, - ты мог бы выйти на ту сторону трубы? По - моему там труп.
*******
После трубы и трупа, мы увидели, высокий чёрный силуэт, неподвижно стоящий большой каток, какие используют для раскатывания асфальта. Мы сдержанно радовались тому, что вокруг нас начались изменения. Это обстоятельство нас обнадёживало тем. что могут быть рядом люди. Как идти во мраке ночи, когда ничего нельзя различить вокруг? Занятие не из приятных. Но рядом брошенное транспортное средство. В нём можно было отсидеться до утра и обмять себе бока, но не отдохнуть.
- Попробуй угнать этот каток, - предложил я моему напарнику с интонацией, которая бы подтверждала серьёзность моего предложения.
- Так ведь поймают и посадят, - попробовал отшутиться парень. Я же впитывал каждую ноту его голоса, чтобы проникая в его мыли попытаться понять, что для него может быть основой для, таящегося в глубинах каждой живой души, страха.
- Ты, бесстрашный малый. Тебе любой самый дерзкий поступок по плечу, - подначивал я, вновь пытаясь от него отвязаться. Силы стали меня оставлять. мне необходимо было глотнуть моего от волшебного напитка, который хранился в правом боковом отсеке моего рюкзака.
Вдруг впереди забрезжил какой - то очень слабый, мутный и жёлтый блик; поскольку, мы шли вместе часа два - два с половиной, то теперь оказаться на заправке было даже и рановато, но уже уместно было сделать предположение о том, что мы прошли не более восьми километров от эстакады и развилки, где мы и встретились. Но всё же такая неожиданная возможность вскоре уже закончить наше бредение в ночной темноте, придавала нам форсу и пафосу.
Мы стали более переговариваться и в воодушевлении высказываться о своих предположениях и чаяниях. Я даже немного успокоился по поводу неожиданного нападения со спины, но до конца бдительность ослаблять не собирался.
При приближении свет нарастал и становились отчётливо слышны шум и рокот, газующего автомобиля, по-видимому пытавшегося то ли начать движение, то ли совершить манёвр, и поэтому доносилась прерывистость газовавшего и иногда глохнувшего мотора. Подойдя ближе уже можно было понять, что это была не заправка, но что- то другое, где так же угадывалось человеческое присутствие. Вскоре мы уже и вовсе догадались, что в ста метрах от дороги в лесу расположился хутор, от которого до дороги шла грунтовая тропа своей шириной, позволявшая проезд даже и большому грузовику с прицепом. Вот на этой тропе рядом с высоким забором, освещённым несколькими фонарями, и был виден грузовик с прицепом, который то ли пытался выехать, то ли наоборот сдавал задом- понять это было не возможно, да может и не нужно. Во всяком случае, я сам именно так об этом и думал тогда. При виде человеческого жилья и в близком присутствии других людей я ещё более осмелел и тут же как раз и вспомнил о своей недавней мечте отвязаться от своего преследователя, и пользуясь своей прерогативой, которая только что себя обнаружила во мне и тут же выдал своему визави предписание пойти и потребовать, чтоб водитель нам помог добраться до заправки.
К моему удивлению и изумлению он сразу же покорился этому императиву и, недолго думая, бросился выполнять приказ.
Меня совершенно не интересуют вопросы личной власти, но скажу вам по секрету, было приятно увидеть в себе такую способность. Я вздохнул с облегчением наконец- то и даже не о чём не размышляя ринулся вдоль шоссе с единственной шальной мыслью оторваться от этого наглого преследователя, чтоб потеряться в ночной темноте да так, чтоб уж он меня никогда не отыскал. Пройдя метров двести я остановился и, скинув с плеч рюкзак быстренько отыскал в нём мою драгоценность- пол бутылки водки и приложившись к горлышку тут же стал отсчитывать тринадцать глотков. Утомлённый организм принял в себя сей волшебный напиток с редкостной лёгкостью, метаболизм тут же выдал в ощущение скачок тонуса. Дело, о котором мне приходилось только мечтать последние несколько часов было сделано. Приведя рюкзак в боевое положение, я продолжил своё стремление по направлению Таллинн. Не верил я , ну не верил, что он меня может догнать, но не прошло и получаса, хотя ощущение времени иногда может и сжиматься, я думаю со мной вы согласитесь хоть в этом господа...- и вот! сзади меня загудел автомобиль, который тотчас же стал притормаживать с выездом на обочину, а я просто- таки опешил от неожиданности: это был тот самый мой визави, от которого я думал, что уже навсегда отвязал. И он был во всеоружии, оседлав того самого водилу с фурой к которому я его послал ни более ни далее, как минут сорок тому назад, и они прибыли ко мне, за мной, что бы меня спасать. От такой персональной и адресной вновь проявившей себя действительности я пришёл в восторг и радость, которых просто даже в себе и не ожидал.
Я залез в кабину и меня прорвало: всё, что накопилось во мне, всё разом стало высыпаться и выливаться из меня, как из рога изобилия,- не переставая я говорил, говорил...; даже предложил свой адрес электронной почты, чтоб он написал мне, когда доберётся до Италии и там устроится. Надеюсь, что у него всё так и получилось, как он хотел: я совершенно уже не боялся этого не знакомого мне человека.
Вскоре мы доехали до пересечения с главной дорогой. Водитель притормозил, а я распахнул дверь кабины и сбросил вниз на обочину свой рюкзак, затем прыгнул и сам. Теперь после всего пережитого, я, непременно хотел угостить своего своего нового друга пивом, которое собирался тут же сразу купить на заправке; когда мы шагнули в ярко освещённую зону заправочной станции, то я только об этом и думал. Всё внутреннее напряжение последних нескольких часов спало во мне, а взамен я теперь был охвачен естественностью жизни и спонтанностью проявлений. Времени было четвёртый час ночи и официантка киоска, которая продавала также и бензин с соляркой, всем желающим заправить сои автомобили топливом, сказала, что пиво ночью не продаётся, а это значило, что в Латвии существовали аналогичные законы и правила относительно торговли алкогольными напитками в вечернее и ночное время.
Поэтому я оплатил лишь два кофе, которое было в бумажных стаканчиках, но которое, конечно, не могло нас достаточно взбодрить, так как кофе на заправках никогда на бывает очень крепким, во всяком случае покупать экспрессо, который покрепче, у меня и в мыслях, как правило, не бывает, потому что по моему представлению, экспрессо стоит в разы дороже. Так вот, единственно, чем нам мог помочь кофе с заправки, так это немного нас согреть и способствовать течению разговора. Расположившись прямо у стенки киоска под навесом, мы некоторое время смотрели как, иногда, заправляются и оплачивают покупки, подъезжающие порою из темноты ночной не очень частые владельцы авто. Из них нас никто не брал, хотя я и спрашивал почти у всех не возьмут ли моего друга попутчиком по направлению в Литву, или Каунас. Мы неторопливо допили наш кофе и между делом, распаковав мой багаж, я извлёк из середины рюкзака заветную и не допитую бутылку с водкой, а моей друг в это же время извлёк из своей сумки, заначенную на дорогу, консерву с тефтелями в томате. Сидя на рюкзаке сверху, я разделил водку с моим другом, который сидел на корточках: вышло по несколько небольших глотков каждому,- мы выпили этот, придающий силы напиток, и закусили тефтелями из консервной банки...
Продолжение следует...