9. ВЕЛОСИПЕДЫ, КОНЕЧНО ЖЕ, ЛЕТАЮТ, НО ТОЛЬКО НИЗЕХОНЬКО-НИЗЕХОНЬКО, А ПОТОМ ИХ ПРИХОДИТСЯ ТАЩИТЬ НА СЕБЕ В СТАН ВРАГА
По какой-то непонятной причине у велосипеда пропал нюх, и он перестал слушаться руля. А, возможно, ему надоело тащить на себе шумную и абсолютно непрофессиональную ораву гномов, которые ничего не смыслят в навигации. Гномы заморочили голову автопилоту. Так же нельзя: «налево, направо, снова налево». Пойди, разберись, чего хотят пассажиры. Тут уж либо перейдите на ручное управление, любо доверьтесь волшебству.
Не выдержав умственных перегрузок, волшебный велосипед забастовал, и стал медленно планировать, подыскивая место для мягкой посадки.
– Что за норов у этого вольнодумца?! – Изумился Урик. – Отказывается слушать команды. Он так нас в Африку утянет.
– А ты газу подбавь. – Учил Уксус.
– Да я уже пробовал.
– Ещё раз попробуй.
– Может, мне перед ним на колени встать? Спросите его, куда он летит?
– Если бы я знал ещё и велосипячий!.. Надо бы книгу полистать.
Но велосипед не стал ждать, пока Уксус отыщет нужную страницу, он тихо и мирно приземлился на солнечной поляне, и невидимый бортпроводник, возможно, он был встроен в «бибиколку», сообщил: «Велосипед дальше не пойдёт. Просьба освободить все сидячие места».
– Почему это велосипед дальше не пойдёт? – Раздраженно спросил Уксус.
– Потому что велосипед устал: велосипед не железный, а волшебный. – Ответил робот-невидимка.
– Проклятье! – Сказал Урик. – Будем тащить его на себе?
– Не выбрасывать же? – Сказал Уксус. – Столько он у меня сил и нервов отнял.
– А я бы его всё-таки здесь оставил. Судя по всему, мы находимся уже где-то рядом с владениями короля Резедура.
– Посмотрим. – Уксус послюнявил палец, и открыл сто двадцать третью страницу книги. – Так-так… И где мы теперь оказались? Так-так… Ага, вот она оливковая роща… Так, – Он водил пальцем по карте, – здесь пруд, здесь музей бананов и ананасов… Это нам не нужно… Это нам непонятно… Такая дремучая карта! Нет, честно, ничего разобрать невозможно. Наверное, её составляли ещё до открытия земли.
Урик подключился к чтению карты:
– А это что за галочка?
– Где?
– Вот же, в самом углу… и линия жирная здесь же проведена.
– Точно. Проведена.
– А мы, Урик, как ты думаешь, перед линией, или за ней?
– Я думаю, что мы – за ней.
– Тогда мы угодили за границу. Вот паразит – два колеса одно ухо! Надо было со склада трехколёсный брать. Тогда бы с нами такого конфуза не случилось.
– Что вы так переживаете. – Успокаивала их Солнышко. – Смотрите, какое отличное место. Да это подарок судьбы. Мы тут сделаем привал, а потом пойдём к принцу.
– Да. – Ворчал Уксус. – Пойдём-то мы пойдём, да попадём не на первую годовщину, а на тридцать первую. И что будет с моими ногами?
– Дойдём как-нибудь.
– Уксус, не развалимся. Дойдём.
– Вы-то молодые – дойдёте. А я?
– Мы тебе поможем.
– Уксус, мы тебе поможем.
– А велосипеду кто поможет?
– А, может, – да ну его?..
– Нет, не «да ну его»! Зря я ему что ли в любви объяснялся?
В этот самый момент порхающие рядом бабочки перегруппировались в одно большое полотно, сцепились крыльями, прогнулись подобно парусу, и стали ловить ветер.
Уксус прикрепил тесёмками крылатый парус к своему велосипеду, и тот медленно покатился в гору.
– Эй! Эй! – Гнался за парусником на колёсах неугомонный Уксус. – Подожди нас!
Они быстренько заняли свои места, и путешествие продолжилось.
10. БЕСКРОВНАЯ БИТВА ПРОДОЛЖАЛАСЬ НЕДОЛГО, А ВОТ БАЛ ЗАКАТИЛИ ДО САМОГО УТРА
Однако, прыть парусника поубавилась, когда подъём затянулся. Уксусу пришлось включить «запасную» передачу. Отталкиваясь от земли ногами, доктор помогал движению вперед.
Кажется, у волшебного коня открылась одышка.
Солнышко приободряла его: «Вперед! Вперед! Там много травки. И ты дотянешь до заправки».
Урик тоже внес свою лепту. Подобно бурлаку, тянущему лямку, он задавал ритм: «Э-эй ухнем! Э-эй ухнем! Ещё разик, ещё раз»!
И вот, когда последняя крутая пядь осталась позади, и отчаянным рывком, почти встав на дыбы, волшебный велосипед преодолел последний дюйм, под его колёсами оказалась долгожданная ровная поверхность.
– Какой великолепный вид отсюда открывается! Просто загляденье! И бабочкам здесь раздолье. – Сказала Солнышко. – Я так рада за них. Так рада! Здесь столько красивых цветов! Цветочный рай! А какая палитра?! Урик, мы останемся здесь навсегда. Зачем нам чужое волшебство? Ты будешь рисовать. Ты станешь прекрасным художником, а я буду дарить твои картины прохожим.
– Может, поступим наоборот: я буду дарить, а ты будешь рисовать? – Рассмеялся Урик.
– Дети, дети, сейчас не время мечтать о миссионерской славе. Посмотрите скорее налево.
– Да, – заметил Урик, почёсывая затылок – там что-то сверкает и двигается. Может, это любители живописи, фанаты искусства?
– Сверкают и двигаются шлемы и наконечники копий. – Сказал Уксус.
– Это приграничные войска?
– Но это воины не короля Резедура. Это тираниты.
– Это тираниты?!
– Кто же ещё?! Вы, правда, как дети. Опасность у вас под носом, а вы придаётесь мечтам. Что теперь будет с моим велосипедом? Они его не пощадят. Это точно.
– Мы его спрячем здесь, а сами ринемся в атаку. – Урик принял боксерскую стойку.
– Урик, – сказала Солнышко, – здесь их целые полчища, а нас только трое.
– Двое. – Поправил её Урик.
– У тебя в школе что по математике было?
– У меня было счастливое детство: нам математику не преподавали.
– Не преподавали?
– Только волшебство. А по законам волшебства девушки не воюют. Понятно, дорогая?
Мозг тиранитов сканировал запахи с очень больших расстояний, хотя, большой вопрос: был ли у них мозг вообще, или по необходимости им его заменяла электронная «запоминалка».
Уксус какое-то время занимался изучением искусственного интеллекта, и, похоже, тираниты подходили под эту категорию.
Доктор был убеждён, что тираниты пришли из Великой Пустыни.
Рассказывают, что побывавшие там исследователи, находили сложнейшие механизмы и обломки строений из неизвестных материалов. Эти материалы пожирали электронные черви. При этом смрад от их выделений был настолько ядовит, что всё живое в радиусе сотен миль погибало, не успев дать потомства. А извергаются эти свалки прошлого и по сей день, как самые настоящие вулканы, забрасывая пеплом всё вокруг, и возводя из него безжизненные горные хребты.
Тираниты были продуктом исчезнувшей цивилизации. Они, конечно, порядком поизносились, скитаясь и воюя, но были ещё достаточно сильны, чтобы извести нынешнюю популяцию гномов.
Тираниты, почувствовав присутствие чужаков, решили их атаковать. У них выработался принцип: нападать первыми на всё, что движется, ибо им была известна главная аксиома: жизнь это движение. Потому-то всё живое, по их убеждению, подлежало истреблению. Они были противниками жизни, считая её слишком запутанной, как таблица умножения.
– Идут! Идут гиены! – Запаниковал Уксус.
– Я их не боюсь. Пусть подойдут ближе, и я им покажу, чего стоят мои кулаки.
– Да они из наших кулаков быстро кукиши сделают.
– Не бывать этому! – Возмущался Урик. – Идите, твари, возьмите меня!
Уксус затыкал уши. Ему импонировала смелость ученика, но он-то понимал, что это пустая бравада, и ничего больше. Силу можно одолеть только более совершенной силой. Вот почему он с такой поспешностью потянулся за фолиантом.
И он нашёл искомую страницу с цветной иллюстрацией. Всё сходилось: на ней был дан анфас и профиль чудовища, называемого тиранитом. Кратко описывались его интеллектуальные и технические характеристики: слово «корова» пишет через «а», страшный урод, характер насморктический, пользуется уважением вурдалаков и химер.
Отмечалось, что тираниты являются непревзойдёнными и самыми совершеннейшими орудиями убийства. Средств борьбы с ними не найдено.
– Вот наука, вот, ети, наука… понаделают заклёпок, понавинтят гаек… Каждой чуши – по паре, а, спрашивается, зачем? Нет, чтобы гонять на велосипедах?! Дай им превосходства! Нарежь им селёдку кусочками! Пересади их на электрическую метлу!.. Казалось бы, живи и радуйся, делай кисель из клюквы, – ан – нет!.. Ответа, видите ли, нет!.. И вот я, заслуживший спокойную старость, профессор, генерал-кардинал, да просто ясновидящий и добрый гном, должен теперь принять мученическую смерть от каких-то перпендикулярно ходячих молекул! Спрашивается, а за что?! Но ничего! Как говорится, на каждое волшебство есть другое волшебство!
И словно эти его слова были услышаны Кем-то Всесильным и Могущественным.
Бабочки, разлетевшиеся было в разные стороны, построили в небе новую фигуру, напоминающую булаву. И эта радужная булава ринулась в самую гущу противника.
Уксус, как бы дирижируя с помощью волшебной палочки парящей над тиранитами булавой, посылал её прямо им в головы.
Солнышко юркнула в приоткрытую музыкальную шкатулку, и впервые исполнила дуэтом со своей крестницей марш гномов. Они пели: «Никого мы не пугаем, но запомнить предлагаем: кто пойдёт на нас войною, тот раскается. Пусть дожди и грязь, но погибнет князь вечной тьмы-ы-ы… вечной тьмы».
То ли этот марш, то ли кулаки Урика, то ли скачущая в руке Уксуса палочка и боевой клич «Дыстар! Дыстар!» сыграли решающую роль в короткой и бескровной, теперь уже не скажешь точно. Но эффект от дружного натиска был потрясающим. Враг не просто бежал в панике, а, теряя шлемы и копья, штабелями ложился на поле, мгновенно превращаясь в личинки майских жуков.
И это была победа!
Друзья ликовали.
На встречу им бежали радостные резедурцы, во главе которых на белом коне гарцевал принц Райн. Чуть поодаль на красном пони скакала его спутница Жасмин.
А вечером в честь Урика и Солнышко во дворце короля был дан роскошный бал. Открывал его доктор Уксус специально подготовленной по этому случаю проповедью о вечной и неугасающей любви, которая, собственно, и правит волшебством.