Ой, дома казённые ворошат бумаги,
Оседает сажи грязь с закопчённых труб…
Не слетит мальчишечке – вору-бедолаге
Ничего хорошего с прокурорских губ…
Не кормить теперича голубей с ладошки,
За окном с решёткою голосит весна…
За понюшку табака, за мешок картошки
Отмотать мальчишечке долгий срок сполна…
Господа присяжные видят в нём злодея,
Шиты белой ниткою чёрные дела…
Всё давно покрадено – спёрли лиходеи!
Но в тюрьму отправится парень из села…
Если б знал парнишечка прикуп – жил бы в Сочи,
Воровал бы тоннами, а не килограмм…
В депутаты вылез бы – людям мозг морочил
И на Кипре где-нибудь заимел вигвам…
Как в колоде жулика жизнь в стране беспутной,
Все тузы краплёные воровской рукой…
Миллиарды хапают из водицы мутной,
Не боясь судимостей и молвы людской…
А чего бояться-то! Нет же смертной казни!
Конвоир зелёнкою не отметит лоб…
Камера с удобствами: не отсидка – праздник!
И не конфискуют: ни счет, ни гардероб…
Вот и получается - вор в авто с мигалкой…
Только иногда ему снится страшный сон:
Дикой болью по спине полоснули палкой
С криком: «Руки в гору! ... Работает ОМОН!..»
*когда приговоренных к смертной казни расстреливали, им мазали лоб зеленкой, чтобы палач не промахнулся и целился в эту точку