О
т тяжкой жизни дым пахучий
Над улицей Садовой веет,
Судьбы мистичное дуновение
В своих объятьях он лелеет!
И в гущах патриарших лип
Вновь, в дань тебе, гуляет Воланд,
И Берлиоз еще сидит,
С Иваном в разговоре тонет!
Твоя Москва тебя не знала,
Боялась знать, на чистоту...
И смерть с тобой всю жизнь играла,
А ты глядел все в пустоту!
И под Великим постаментом
Другого гения пера
В жизнины трудные моменты
Искал поддержки и тепла...
И вот чрез гущи лет, историй,
Твоим твореньем заручась,
Хочу подобно свергать зори,
И в мнимых ангелов плевать!