здравствуй, дуб. ты на блока смотрел, так что не удивит
твоих веток часами томящий скамью индивид.
столько нажил колец годовых, то есть, лучше, кругов,
что, пожалуй, поймешь, как бывает - не жить без шагов.
знаешь, сосны с урала - дальняя, но родня,
не играют с ветрами, никнут в сухой тоске:
им бы тени пушистые на спину ту ронять,
что так страшно из виду терять в негустой толпе.
как желают шагов его хитросплетенья корней,
вторят камушки в озере, мхи и уступы скал.
на парадную лестницу злы - каждый день на ней
можно отзвук их слышать или следы искать.
а мальки, что едва обернулись собой из икры
захотят поскользить мимо рук его на мелководье.
под водой их касанье - как свет голубой искры.
знает озеро песнь о немыслимо-синей свободе.
но они держат поручень, кружку, портфель навесу,
иногда мне счастливится их отпечатков коснуться.
так несешь в темноте, бережешь, прижимаешь к лицу -
им не пахнет совсем. изловчиться бы завтра проснуться.
милый дуб, ты прости за смешную мою беду -
ты, небось, помнишь сталина, войны и глады.
но заметишь порой, как я мимо тебя бегу,
удивишься: как мало ей, собственно, надо -
прыгает, скачет подскоками по двору,
так, что с коры летит вековая тоска,
думает: лучше вместить или расплескать
то, что он в ее сторону
голову
повернул.