Стоит на горке величавый, каменный – храм.
Первосвященник из телевизора
Рукой степенно возводит знаменье…
На бранной площади народ – гам.
Надменно смотрит старик…
Тяжелый, мстительный – взгляд.
Вкруг тихо, скромно огонь горит — в ряд.
Взывает к Цезарю о наказании,
Со злобой праведной возмездья требует.
Забыл Суд Божий… не по незнанью ли?
Он власти чьей служака преданный?
Забыл он заповедь о несудимости,
Власть Божию суду вручил.
Заменит святость необходимостью,
Врагам клянется навечно — мстить.
Ревностно молится, полон решимости,
Он крепит церковь в лицо столетиям,
В нем нет сомнения в непогрешимости,
Жаждет раскаянья и раболепия.
Заблудшим душам не дал прощения…
Храм величавый – испачкан мщением,
А ведь прощали и не таких!
Ответит Богу служитель церкви за их и за свои грехи.