0.
Отчаянно – в горле выдохом –
застынет чужое: «Я
еще никогда не слыхивал
о тех, кто сердца в маяк
выплакивает так тщательно,
что больно потом дышать».
О Господи, вот – отчаянье! –
стоит пред тобой душа,
и искры бросает, скована.
Кричи – или не кричи.
Но горло наполнит ропотом
чужое: «Мы вновь ничьи».
1.
Вы так просили песен о любви,
вы добивались слова неумолчно –
о, забирайте!
Больно – мы ничьи! –
грамматика избудет многоточье
в ночном бурленье воли и страстей.
Не потеряю тех, кто лишь не любит –
но сердце, ожидая новостей,
настолько измаячилось, что судьи
отбросили бинокли, вышли прочь.
Оставили меня допеть на сцене.
Вы так просили… Но несете скотч,
и песню оглушаете мгновенно.
О чем же мне теперь – я о тебе,
о том, кто избран пламенным апрелем…
Я знаю, маякам – не онеметь,
и нет, не аргумент – что я не с теми.
Прошу теперь прийти ко мне грозу,
перебороть немолкнущее солнце.
Но никому – ни слова.
За версту
я чувствую – маяк на клочья рвется.
2.
И да, я обещала говорить
со всеми, кто протягивал мне руки!
Предательство ведь тоже вид четы,
а слезы позволяют на поруки
взять тех, кто прав, кто снова угнетен
изматывающим вековечным спором.
Я обещала каждому. Но стон
застынет в горле спрятавшимся вором.
3.
Да, я маяк. Стою меж всех ветров,
гляжу в тебя, но снова, отшатнувшись,
осознаю –
любовь равно не кровь,
а лишь сукровье.
Так родству и лучше.
Сплетусь с листвой, прорезавшейся вновь,
и выпущу пожар в ночное небо.
Да, я маяк,
и в пламени остов,
но так и достигается победа.
Так вынесет меня в свободный путь
агония любви и новой жизни.
Пусть сердце разорвет земную грудь.
Я не умела быть лишь очевидцем.
4.
Я не могла смотреть, не прислонясь,
на рост ветвей, узнавших, что есть солнце –
и значит, я росла, как эта вязь,
связавшая запястья.
Так закройся,
казалось бы, уйди в глухую тьму,
не мучь себя – не сможешь отстраниться.
Но Бог мой, я подвластна одному –
ведь маяки падки на боль и лица.
А значит, я уже не отниму
твоей руки от рук иного принца.
5.
И пристально – последнее «Храню
тебя, мой друг, и письма в ожиданьи.
Угодно разлучить нас на корню,
обманывая злостным расстояньем,
уча, что пережитых не найти,
что километры – тягостное бремя …
Но маяки умеют лишь светить,
ни истине, ни опыту не внемля».