Третья банка энергетика вливается мне в горло,
Обжигая его, как фальшивомонетчику - олово.
Все говорят о том, что много спать - это здорово.
Я улыбаюсь и открываю четвертую банку пойла.
Мне - бессоница, тебе - сон, подсудимому - скамья.
Набухшие вены проступают в татуировочный эскиз,
Таурин с кофеином продвигаются все дальше вниз.
Даже робот пишет более смысловые тексты, чем я.
Раскаленный металл оказывается неплохим на вкус,
И может дать тебе столько энергии, чтобы жить еще.
Мне - морфий, тебе - Морфей, все остальные - не в счёт.
Появляются ночные кошмары, но я их давно не боюсь.
Мне - гимн, тебе - колыбельную, кесарю - кесарево.
Этот город храпит, что твой Люцифер после оргии,
Спят усталые людишки, навсегда засыпают в морге.
Иуда и Брут поют колыбельные для Христа и Цезаря.
Мне - приглушенный свет, тебе - усыпляющий ночник,
Полуживым - свет в конце длинного темного тоннеля.
По измятым бумагам чернила разметались шрапнелью,
Ты можешь сжечь их, я к гари своих рукописей привык.
Говорят, что они не горят. Но это лишь только для них.