В пойменных лугах, пологих
Месяц строгий, остророгий
Пас ягнят над сонной крышей.
Но Тому, Кто выше, выше
Не спалось. Он в форму Слово
Облекал и правил снова.
За проёмом, за оконным
Августовскую икону
Он писал. Он кисть смочил, –
Воздух замироточил.
Клён, родник и Синагога,
Поселковая дорога,
Дом саманный за оградой,
Неумолчные цикады,
Три креста на Божьем храме
Поместил в оконной раме.
Дальний свет. Изгиб Днестра.
Силуэты у костра.
Это мы с тобой сидели.
А медовые жердели
Спали. Снилось им, Светило
Абрикосово всходило.
Рашков 2013
НЕ ВМЕЩАЕТСЯ
Кровь пульсирует. За рамки
Сердце выскочит из ранки.
День свернулся в кресле. Жалко
Скрипнула под ним качалка-
Зыбка: скрипка... скрип-скрип...
Голос старческий... охрип...
И умолк. Забылся сном.
Бормотали за окном
Первый лист с биеньем сока,
Тень с трубою водостока,
Мол, земля обнажена,
Без пижамы, мол, весна.
Мол, проталины, капель.
Март… Младенец… Колыбель. –
Неуёмные! Молчок!
Сон стучался в родничок.
Взор родной, уютный, мамин,
Дом, увитый проводами,
Жгучая, густая темень,
Истекающее время –
Уместило полотно.
Не вмещается одно:
Гнилостно-трухлявый ствол –
О д и н о ч е с т в о…