В тот год мне посчастливилось - впервые длительное время гостить в деревне. Моя «городская» бабушка Александра Степановна очень долгое время прожила «в отрыве от земли», хотя по рождению была из сельской местности…
Теперь же выйдя на пенсию, её всей душой тянуло назад к земле – огороду с овощами, свежему чистому воздуху и тиши деревенской глубинки. Однако не меньше, а скорее в первую очередь, ей хотелось быть рядом с хорошим большим «настоящим» лесом.
Её мечта осуществилась, когда в прошлом году она смогла не дорого купить домик в деревне подальше от оживлённых транспортных артерий, что в прочем было не сложно сделать в те годы – всеобщей централизации уклада колхозно-совхозной жизни страны Советов*.
Деревенька Федяево и раньше не отличалась многолюдностью, а с переездом основной массы рабочих рук на центральную усадьбу совхоза и совсем затихла. В ней остались только не работающие пенсионеры, да немногочисленные в то время - диковинные «Дачники», которые приобретали старые дома тех сельских семей, которые съехали в «центр». В общем, в деревне царила тишина и покой, которого так не хватало в городской черте.
* * *
Я приехал в деревню за неделю до того, как мой отец собирался в очередной отпуск – приболела мама, и меня отправили «первым десантом» на разведку.
Стояла отличная теплая летняя погода, которая установилась за неделю до моего приезда, когда целый месяц шли проливные дожди, насыщая влагой стосковавшуюся по ней землю ещё с прошлого очень засушливого года.
В деревне ребят моего возраста не было, и я два дня слонялся по деревенской округе в одиночестве не зная, куда себя приложить, уже начиная сожалеть о загубленных летних каникулах. Бабуля возилась на огороде, и мне девятилетнему городскому пацану просто было скучно в непривычных деревенских условиях.
Утром после завтрака я выходил на простор скошенного луга и по мягкому ковру отавы спускался вниз к нешустрой небольшой речке Ильма извивающейся в низине между полями и огромным, вечно-темным лесом. Блуждая между ивами и разглядывая глубокие бочаги с леденящей чистейшей ключевой водой, в которой угадывались спины больших рыб, я нет-нет, да и оглядывал лес, который спускался почти к самой реке своим подлеском. Подлесок меня манил, своими небольшими осинками и молодыми берёзками, между которых виднелись круглые полянки, наполненные солнечным светом и уютом закрытого пространства «лесного домика». Однако стоило только поднять глаза, и взгляд упирался в большие вековые ели, стоящие за подлеском и охраняющие его покой. Подойдя к рукотворной небольшой дамбе, я наконец-то перешёл на другой берег*.
Оказавшись за речкой, я внутренне почувствовал, что остался совсем один, и мне стало немного жутковато. В этот момент меня озарило внутреннее сияние, и я почувствовал себя первооткрывателем неизведанных земель, мне вдруг стало очень интересно узнать этот новый для меня мир!
Оглянувшись на деревню, которая стояла на холме в лучах весёлого солнечного дня, я ощутил себя увереннее, и уже совсем осмелел, когда подобрал на берегу ровную гладко ошкуренную метровую палку – остаток чьего-то сломанного удилища. Мир открытий ждал меня впереди! И я пошёл в него…
* * *
Первым делом я нашёл тропинку, вьющуюся от берега в глубь леса и решил идти по ней никуда не отходя, что бы потом легко вернуться назад. Эйфория открытий влекла меня вперёд, однако страх неизведанного никуда не делся, а лишь отступил – ожидая удобного момента, чтобы напомнить о себе.
Я вошел в подлесок и мир простора сразу исчез! Меня обступили Осинки, которые едва были выше меня. Они заигрывали со мной, чуть раскачиваясь от лёгкого ветерка, их было очень много, так что я не мог ничего разглядеть в десяти метрах за ними, но солнце забиралось всё выше и светило ярко и жарко – мне было очень хорошо!
Тропинка шла дальше вертясь, то направо, то, глубоко забирая налево, выискивая, где протиснутся от напора молодой поросли. Вдруг резко повернув в очередной раз, она выскочила из подлеска к лесу.
Я был оглушён и ошеломлён представшей передо мной картиной. В нескольких метрах от меня стояли огромные старые ели, которые как мне тогда казалось, упирались своими верхушками в самую высь неба! Я замер и несколько минут стоял с задранной головой и рассматривал, как там вверху на уже окрепшем ветру раскачиваются макушки этих лесных исполинов. Вдруг на одном дереве я заметил белку! Она тоже заметила мой взгляд и стала перепрыгивать с ветки, на ветку удаляясь в лес. Упала шишка, и мой взгляд невольно проследовал за ней. В этот момент страх, прятавшийся в глубинах сознания, выпрыгнув оттуда, заставив меня оцепенеть. Набежавшая на солнце небольшая тучка родила тень, и сразу же мурашки побежали под рубашкой по спине. Внизу между елями сгущался сумрак векового леса, и оттуда тянуло не просто прохладой, а самым настоящим холодом. Травы совсем не было, вместо неё всё было плотно укрыто толстым слоем многолетней хвои, которая была очень тёмной и ещё больше сгущала мрак. Влажные сопливые стволы огромной толщины добавляли в эту без того жутковатую картину, последние мазки страха. Всё изменилось, после хруста небольшой веточки, которая сломалась под моей ногой. Оцепенение сразу пропало и вперёд снова выступило любопытство, вокруг всё было тихо и спокойно.
Ткнув палкой в хвою, которая граничила с травой, я пошёл вдоль этой «границы» налево. Почему не направо я не мог сказать, просто ноги пошли налево и я за ними следом. В этот момент я не боялся заблудиться, меня всего вновь захватило любопытство. Пройдя несколько метров, мне вдруг привиделось нечто необычное в траве со стороны подлеска, и я подошел посмотреть.
Это был Гриб!
Да-да самый настоящий Подосиновик на длинной берёзовой ножке и с ярко оранжевой раскрывшейся шляпой. Он был большой около пятнадцати сантиметров, и я присел, разглядывая его. Ножа конечно у меня не было, да я и не думал его срывать. Я тихо разглядывал его. Небольшой опыт грибника у меня был. Ещё в первом классе мы с другом частенько ходили в небольшую лесопосадку вдоль ЛЭП за школой, которая стояла на самом краю города, где я и встретил своего первого Подберёзовика. Кроме этой лесополосы за городом с одной стороны автострады шли нескончаемые поля, а с другой цеха большого пригородного завода. То, что это Подосиновик, а не другой гриб я знал наверняка, так как отец частенько ездил в лес за грибами, и мы с младшей сестрой с интересом изучали содержимое его корзины по возвращении, слушая его рассказы.
Любуясь этим, как мне тогда казалось, гигантом, я нежно погладил его красивую шляпу, ощутив нечто тёплое и живое. Вдруг я ощутил чьё-то присутствие, и мне снова стало как-то не по себе. Чувствуя за спиной непонятное ещё движение, я, тем не менее, боялся повернуться. В этот момент раздался приглушённый звук покашливания, и я обернулся…
В нескольких метрах от места, где я стоял, у трех небольших осинок со стороны подлеска, на маленьком пеньке, сидел небольшой дедушка с меня ростом. Вид его был несколько странноват, но и только. На нем была старая соломенная шляпа с полями и серый плащ, который скрывал под собой всё, кроме небольших суховатых кистей рук. Эти руки держали небольшую плетёную корзинку на коленях старика.
- Что красив грибок? – без всяких приветствий спросил меня дед обычным старческим голосом, похожим на бабушкин.
- Да очень красивый… - неуверенно проговорил, я лучше разглядывая незнакомца.
- Он здесь главный! Командир всего малого леса… - старичок поудобнее сложил руки закрывая содержимое корзины от моего любопытного взгляда.
- Командир? – моё удивление меня раскрепостило – А кем же он здесь может командовать? Белками что ли, я их тут видел…
- Нет не белками…
- А кем же тогда, кто тут ещё есть, наверное, ежи и птицы… - я уже с иронией совсем осмелел в разговоре. Чего там обычный старый человек отдыхает и всё!
- Нет, у этих свои командиры есть. А он грибного войска начальник…
- Чего? Какого войска… Где оно? – я был озадачен, как бывает в классе перед доской неожиданным вопросом учителя.
- Оно здесь… - и старик ласково похлопал своей рукой по корзинке
- А вон вы о чем… - успокоился я ответом старика, потом ещё раз взглянув на корзину, улыбнувшись, продолжил – Не велико же войско у этого Генерала!
- Он не Генерал, а Воевода – поправил меня дед – и уже не один год…
- Это как так? Разве грибы могут так долго жить?!
- Могут… И не только грибы…
- Может так… - я не знал, как быть – Но всё равно, что за войско может быть в такой маленькой корзине?
- А ты не бойся, подойди и взгляни! – старик убрал одну руку с корзины и поманил меня ею к себе.
- Я и не боюсь! – и смело подошел к Лесовику, как прозвал его для себя.
Лесовик убрал и вторую руку от края корзины, и то, что я там увидел, меня настолько ошеломило, что даже сейчас по прошествии стольких лет, не капельки не стёрлось из моей памяти. В его небольшой корзине по объёму, не больше трёх литров, была целая армия грибов! Однако эти грибы были настолько маленькие, что даже не верилось как такое может быть. Каждый из них был размером со спичечную головку, но тем не менее это были грибы – моё молодое хорошее зрение четко это видело, и все они были подосиновички.
- Какие маленькие! Как вы их насобирали? – я потянулся рукой к корзине.
- Зачем насобирали? Они ещё и не всходили… - и он прикрыл корзинку своей ладонью, так и не дав мне дотронуться до грибков.
- Как это? – с досадой в голосе от неудачи дотронуться проронил я
- А так… Они ещё только проснулись, и я их принёс на их место.
- Место? Да вы шутите, разве грибы садят как картошку?
- Нет не как картошку… и не всегда, а только когда надвигается грибная война…
- Да Вы что? Какая грибная война? С кем? – от любопытства я стоял, забыв прикрыть рот. Старик своим пальцем ткнул мне в подбородок.
- Война за лес… В прошлом году от безводия погибли все грибные поселения малого леса, а Боровые, хоть и тоже пострадали от этого, всё же в глубине большого леса сохранились, и захватили власть в лесу. Теперь будет война… Да ты не бойся, эта война не заметна для людей…
- Да я не испугался, мне просто интересно было посмотреть маленьких грибков, а? – я заискивающе заглянул старику в голубые светлые глаза.
- Хорошо – дед, выпрямившись, встал, действительно оказавшись моего роста – За то, что ты до срока не снял шляпу у воеводы, я тебе покажу… Открой ладонь!
Я повинуясь приказу, вытянул вперёд ладонь левой руки, так как левша, и затаив дыхание открыл её. Лесовик осторожно двумя пальцами прихватил несколько грибков и положил мне на ладонь. Они – грибки - были живые!!!
* * *
Поднеся ладонь к глазам, я увидел. Их было трое все по три четыре миллиметра росточком, однако это были хот и маленькие, но грибы. Странность заключалась в том, что на моей ладони они стояли, как положено, а не лежали, хотя ни ног, ни рук у них не было. Пока я разглядывал «трёх богатырей», старик ходил вдоль осинок и засевал, да-да именно, засевал грибы в подлеске.
- Что ж… здесь, пожалуй, хватит! – Лесовик подошел ко мне в плотную. Я заметил, что в корзине убыло грибков, примерно на треть.
- А можно мне их взять с собой… Пожалуйста разрешите! – я умоляюще смотрел прямо ему в глаза, этому маленькому старику моего роста.
- На что они тебе? – он хотел стряхнуть с моей ладони троицу к себе в корзину.
- Я их отнесу домой!
- Зачем, они погибнут без земли – им время роста!
- Тогда я их посажу в землю у тех берёзок на холме, пусть они там…А?
- На холме, говоришь? А что пусть и там появятся новые поселенцы! Только их надо непременно сегодня и до захода солнца к земле, что бы они взяли силу света!
- Я всё понял, так и сделаю обязательно! – я был счастлив и горд.
- Я знаю, что ты всё правильно сделаешь – я это вижу…
- А можно спросить, как Вас называть?
- Меня? Так ты же знаешь… - он хитро улыбнулся – Лесовиком и звать…
В это время за моей спиной треснул сучек, и я интуитивно обернулся на это звук.
Надо же заяц, самый настоящий!
- Вы видели! – я обернулся, ища взглядом старика, но его и след простыл…
Заяц запрыгал в глубь осинника, и я подумал, что всё это мне привиделось…
Но тут меня пронзило – грибы! Я осторожно раскрыл ладонь, все троя, стояли, как ни в чем не бывало, словно приросли к руке.
ЭТО НЕ СОН!!!
Солнце снова спряталось за тучу, и я вдруг подумал, что если тучи закроют всё небо, то грибки не успеют взять света.
Я быстро пошёл назад вдоль края леса и увидев тропинку свернул в подлесок к дому…
* * *
Я быстро добрался до деревни и хотел уже идти к берёзкам, как вдруг в дверях избу показалась Бабуля Шура:
- Где тебя носит?! Иди уже обедать – щи стынут!
- Я сейчас приду… Только… спрячу палку за двором… - я торопился быстрее добраться к берёзам. Бабушка, покачав головой:
- Давай быстрее – я второй раз разогревать не буду!
- Я сейчас мигом Ба…!!!
Проскочив через калитку за двор, я во весь дух припустил к берёзкам на макушке холма. Запыхавшись от бега – до берёзок было метров сто пятьдесят – я с осторожностью опустился на колени между деревьями и раздвинув высокую траву – здесь её не косили – с трудом открыл левую ладонь, которая от долгого напряжения не хотела слушаться моей воли. Грибки так и стояли на ней! Пока я соображал, как мне отцепить грибы от руки, те сами, как только рука приблизилась к земле - спрыгнули на неё!
Я еле заметил их в траве и, решив проверить всё ли в порядке, лег на траву, уже забыв про остывающий обед. Приблизив глаза так, что почти уткнулся носом в землю, стал смотреть, как они стоят уже на земле. Тут мне почудился тоненький голосок:
- Не напирай! Дай прийти свету!
Я отпрянул и сев, прижавшись спиной к берёзке, стал переводить дух, от такого обилия впечатлений. Я уже было собрался опять потихоньку посмотреть на грибы, как тут из-за дома показалась голова бабули, которая, не замечая меня, принялась ворчать. Я тихонько стал прокрадываться к дому и выскочил прямо как из-под земли, напугав старушку, которая наградила меня шлепком полотенца по спине. Прошмыгнув в дом, и быстро умывшись, забрался за стол в самый дальний угол подальше от рассерчавшей бабули Шуры…
После обеда меня сморило ко сну и я, проспав несколько часов, уже не верил в то, что всё это мне не приснилось. Быстро выпив чаю, я снова побежал к берёзкам, но как не искал, так и не смог найти грибы.
* * *
Весь следующий день мне пришлось провозиться во дворе дома – разбирая старые ящики на доски и выпрямляя гвозди вынутые при разборке. Я так был поглощен этим занятием, что совсем не вспоминал о прошлом дне - с усердием Стаханова орудуя кусачками и молотком. Бабушка долго провозилась в огороде, и обедали мы поздно. Натрудившись за день, мы очень плотно и вкусно поели вчерашних щей со сметаной, после которых с не меньшим удовольствием отведали пшённика с хрустящей пенкой из Русской печи. Отдыхать вышли на скамеечку – завалинку у крыльца.
В это время, заметив нас, подошел дядя Коля Смирнов и поздоровавшись завел разговор с бабулей:
- Послушай Степановна, я вот тут давеча по утру ходил в лес… и знаешь Грибы пошли! Набрал целое лукошко молодых подовичков** и березят*** – прямо на подлеске!
- Николай хорошо, что зашёл по соседские. Завтра с внуком обязательно сходим по грибы – давно хочу пройти в лес!
- Далеко не входите – заплутаете, а в подлеске наберёте, вон парнишка шустрый по частику пробежится и найдёт!
- Он шустрый, глаз да глаз за ним! Углубляться не будем, но зайдём для ознакомления…
Я вспомнил про вчерашний день и оставив их за беседой тихонько улизнул в поле к трём «сестричкам». Однако как не старался, так опять ничего не обнаружил, окончательно решив, что всё вчерашнее приключение мне приснилось.
* * *
На утро проснулись рано – вслед за рассветом и, позавтракав бутербродами с чаем, отправились в лес по грибы. Бабуля была одета в свою старенькую, когда-то темно-синюю форму ВОХРа, а теперь полинялую и выгоревшую. Лишь те места, где раньше были нашивки и петлицы, выделялись своими более яркими оттенками.
С утра было прохладно и пасмурно, поэтому я был тоже в старенькой куртке, но зато у меня были новые блестящие сапоги, которыми я очень хотел пощеголять, но больше всего мне нравился маленький ножичек размером с ладонь и тонким лезвием, который мне вручила Бабуля. Она взяла для себя плетёное из ивняка ведёрко, а я берестяную корзинку.
Быстро спустившись к реке, и перейдя её по плотинке, мы вошли в подлесок. Солнца не было, поэтому роса лежала на всем, что было вокруг. Проходя по траве мы оставляли за собой следы как от лыж зимой! Подобрав по палке, стали проверять траву у осинок, но пока безрезультатно.
Наконец Бабуля нашла первый в этом году гриб – Подберёзовик. Он был крепок и высок на своей ножке. Его ровная светло-коричневая шляпа была ровная и чистая. Я с любопытством наблюдал, как Бабуля нежно ножом зачистила ему основание и положив в корзину улыбнулась мне:
- Ну, вот и с почином! Лиха беда начало! Ты тоже не зевай – вон проверь там, где деревца стоят почаще!
- Хорошо сейчас посмотрю! – я стал пробираться в глубь подлеска окатывая себя обильной росой с ветвей молодых деревьев. В одном месте мне что-то привиделось в траве и я, раздвинув её палкой, увидел и свой Гриб – Ба! Я нашёл! С красной шляпой!
- Смотри вокруг, там могут быть и другие, не торопись!
- А этот? Что его срезать?
- А что же на него любоваться долго, раз и в корзину!
Мне как-то стало не по себе, подумалось, что он живой и я…
В этот момент мне снова почудился тоненький голосок:
- Не бойся, я готов – срезай смелее!
Я, оглянувшись и сообразив, что никого рядом нет, осторожно срезал гриб над землёй и положил в свою корзинку. Обойдя округу метров пяти, я к своей радости нашёл ещё два Гриба и, выбравшись к Бабушке, с гордостью показал ей своё лукошко. Она тоже мне показала свой сбор – где было уже пол ведра.
Не прошло и часа, а у нас уже было полно грибов - под завязку.
Бабуля довольная повела меня домой:
- Быстро управились, а ещё рано – она посмотрела на часы – нет и восьми утра. Вчера ты спал в это время, а сегодня уже идёшь из леса с грибами!
- Ты поджаришь их? Мне хочется с картошкой, Ба!!!
- Конечно, сейчас придём домой - почистим и пожарим.
* * *
На входе в деревню, нас нагнал Смирнов, увидев нашу радость, поделился и своей:
- На первом кряже у лесной Гривы много Белого – он открыл свою большую «бельевую» корзину в ней были почти одни белые грибы.
- Николай, а на Гриву пройду не заблужусь? – Бабушка ловила каждое слово деревенского соседа.
- Иди вдоль балки, затем после родника поворачивай налево и через Лосиный проход в чаще выйдешь прямо на Гриву. Да не заблудишься Степановна! Главное в чаще не сворачивать с тропы, а если и свернёшь солнышко подскажет!
-Хорошо сосед завтра схожу туда, пока внук спит!
На том и расстались.
* * *
Уже дома, когда грибы были перечищены, и часть из них жарилась в печи, а другая отваривалась в чугунке, я стал приставать к Бабуле с просьбой:
- Бабушка, вот завтра пойдёшь в большой лес – возьми и меня с собой, а?
- Далеко идти, ты устанешь, да и грибы нести будет тяжело – возьму большую корзину…
- Не устану, я тоже возьму твою вчерашнюю, ну возьми меня!
- А как начнёшь уставать, что мне с тобою делать будет?
- Не начну! Не устану – возьми!
- Ну, смотри мне!
На том и порешили. Грибы тем временем поджарившись источали приятный аромат лесного духа. Ужин вечером удался на славу!
* * *
Утро выдалось очень серым – моросил дождь и Бабушка уже собиралась уйти одна, но я сам проснулся и как не в чём не бывало стал одеваться. Глядя на мои сборы, она только и промолвила:
- Если будешь плакать, никогда больше в лес не возьму! Иди – завтракать кашу!
- Я не буду плакать обещаю! И кашу всю сейчас съем!
Съев целую тарелку пшенки и выпив большую кружку чая, я показывал всю серьёзность своих намерений, и Бабушка сдалась.
Взяв с собой литровую пластиковую флягу морса и нарезав несколько ломтей ржаного хлеба с солью, мы были готовы к походу в большой лес.
* * *
Миновав на этот раз подлесок без остановки, мы углубились по еле заметной тропке в настоящий лес вдоль балки, поросшей молодыми елочками. Утро продолжало хмуриться, но дождь уже перестал. Я вертелся на виду у Бабули Шуры, осматривая округу и о чудо, нашел ещё до родника, двух молодых братцев подберёзовиков росших из одной лунки. Показав их Бабуле, бережно положил в свою большую, против вчерашней, корзину.
За пол часа дошли до родника и испив из берестяной чашечки, смастерённой дедом Смирновым для путника, вкусной воды свернули к чаще, которая не очень дружелюбно нас встретила в это пасмурное утро. Здесь действительно очень плотно и часто росли деревья. В одном месте виднелась звериная – Лосиная тропа, чуть больше метра шириной.
Мы пошли по ней, стало ещё темнее, так, как верхушки деревьев переплетались, добавляя сумрака и без того тёмному дню. Было очень тихо, только слышались наши шаги, по мелким веточкам, усыпавшим всю эту заповедную дорогу.
Здесь на тропе я шел вслед за Бабулей, боясь отходить в иногда попадавшиеся проемы между деревьями, которые как тоннели вели в неведомые нам места.
- Ба… - еле слышно начал я – а что если Лось навстречу?
- Лосей сейчас здесь нет, тут они только в голодную пору, а теперь есть где и без веток пропитаться в лесу… Да ты не болтай, а запоминай лучше! – Бабушке не нравилась тема разговора, чувствовалось, что она и сама не уверена в том, что говорит.
- А чего тут запоминать – иди не сворачивай и всё!
В этот момент мы неожиданно вышли из чащи и оказались на небольшой полянке.
- Вот смотри, шли сюда с остановками час от дома, это не близко, назад, если соберём грибов дольше вдвое пройдём – Бабушка, поставив свою корзину на землю уже нежнее – Устал поди-ка? Вот съешь хлебца…
Взяв ржаной ломоток хлеба с солью, я с наслаждением его съел, запивая морсом из фляги, такого вкусного хлеба мне казалось, не ел никогда.
Оглядевшись по сторонам, Бабуля в это время поднялась на взгорок:
- А вот и Грива! Тихая какая, еле течёт, неслышно совсем!
- Смотри бурый гриб! – я заметил слегка сморщенную шляпку у самых своих ног и нагнувшись вывернул коренастого.
- Это Боровой гриб! С коричневой шляпой! Отличное начало, спасибо Николаю не обманул! – с этими словами она и сама, наклонившись, выхватила сразу двух таких же крепышей.
Наше настроение сразу улучшилось, я поставив корзинку на одном видном месте у возвышенности, сновал по берегу лесной речки заглядывая во все места. Лес был чистым, и гриб был виден издалека, даже не смотря на свою тёмную шляпку.
Совсем осмелев, я прошел немного в низ по реке и, поднявшись на очередную возвышенность, открыл для себя новую полянку. Ещё не поверив своим глазам, я начал спускаться в низинку, теряя дар речи. Там перед моим взором предстала такая картина – всюду насколько хватало моего взгляда, были грибы, и все они были примерно одного росточка и размера, имея шляпку не больше Ленинского рубля****
- Б-а-б-у-л-я-я-я! – прокричал я и потерял дар речи.
Я стоял и не мог насмотреться на эту великолепную картину «Грибного воинства».
- Действительно Война Грибов! Как и говорил Лесовик! – присев на корточки я не знал что делать.
- Ту чего тут расшумелся! – подошла Бабушка и тоже замерла в изумлении.
Несколько минут мы стояли молча. Затем Бабуля достав свой нож стала аккуратно резать только шляпки грибов, не трогая ножек, быстро наполняя свою бездонную корзину.
- Так больше войдёт, да и зачем нам ножки, если можно взять одних шляпок! – стала объяснять она на мой немой вопрошающий взгляд.
- Не надо так! Бабушка ты их убиваешь!
- Не говори глупости! Это всего лишь грибы! Лучше нарезай шляпки в корзину. Да поживее, назад идти будет нелегко!
- Я не могу их убивать! Нет!
Я стоял и смотрел, как на поляне после того, где прошел Бабушкин нож, торчали «мертвые» пеньки ножек от грибов. Слёзы сами так и наворачивались на мои глаза.
- Говорила, что бы ты не хныкал! – Бабушка сердилась толи на меня, толи на свою грибную жадность, а я стоял и плакал навзрыд – Не рви душу!
Она подошла ко мне и погладив по голове:
- Олежек, это же всего лишь грибы… Перестань!
- Хорошо, только я соберу эти ножки – не дожидаясь её реакции, стал собирать ножки грибов и складывать их себе в корзинку. Через пятнадцать минут корзина моя была полна «черешков» и была настолько тяжела для моих рук, что я начал соображать, что нам ещё идти назад с этой ношей. Бабушка тоже плотно набила свою корзину, которая стала просто неподъёмная. Сообразив, что с такой тягой нам будет трудно выходить из леса, бабушка сняла свой ремень и, сделав перевязь из двух корзин, взвалила себе через плечо, освободив наши руки. Пройдя метров сто с такой ношей, мы вышли на ещё одну полянку, где грибов было не меньше, а даже больше чем на предыдущей.
- Сколько грибов! Какое изобилие!
Грибное безумие поразило пожилую женщину, она не могла пройти мимо такого урожая. Посадив меня рядом с корзинами, она сняла свою куртку и принялась собирать грибы в неё.
Я уже ничего не хотел, устав я дремал возле деревца.
Наконец набив и куртку одними шляпками, она усадила её себе на плечи по верх перевязи.
- Не отставай! – она пошла вперёд, а я с флягой и остатками хлеба поплёлся следом, восхищаясь её силой и стремлением нести такую тягу по лесу.
Медленно продвигаясь по лесу, мы вышли к тропе и вошли в сумрак чащи. Мне показалось на этот раз, что стало гораздо темнее, и действительно снова стал накрапывать дождь. В это время впереди послышался сильный треск. Он нарастал и усиливался, мне стало страшно и я потянул Бабушку в сторону с тропы на одно из ответвлений и она испугавшись не меньше меня не раздумывая пошла следом за мной. Так мы заблудились в этих лабиринтах лесной чащи.
Дождь усиливался, он, словно оплакивал гибель лесного воинства под ножом человеческой ненасытности. С трудом, продираясь по узким переходам и окончательно потеряв ориентировку, мы остановились и сели на землю. Доев хлеб и допив морс, мы не знали, что нам делать – куда идти.
Прошел час, а мы продолжали сидеть на месте, я дремал. Бабушка тихо причитала, что это её вина и жадность завели нас в чащобу, и что она больше никогда не будет так вырезать грибы…
В это время где-то вдали, послышался сигнал автомобильного гудка. Мы встрепенулись, соображая в какую сторону выходить. В это время сигнал ещё раз раздался, отчетливее и длиннее. Бабушка, окончательно определившись с направлением, взвалила на себя тяжелый груз, и мы стали продираться на звук сигнала, который теперь каждую минуту раздавался секунды на две-три в лесной тиши…
Минут через десять чаща стала редеть, и мы резко вышли из леса на обширную прогалину где, скромно прижавшись, друг к другу стояли три небольших домика, лесной деревеньки.
- Лисянки… - неуверенно проговорила Бабуля Шура – Здесь только одна лесная деревня, так Смирнов говорил. Но она совсем в другой стороне от нашей деревни – далеко…
Я молча брёл следом, мне было всё равно, что это за поселение. Вдруг очень близко и отчётливо, снова раздался сигнал машины. Повернув за первый домик мы уткнулись в крытый фургон ГАЗ-53, из которого на нас смотрели улыбающиеся глаза Ставроши - моего горячо любимого дяди, младшего брата отца.
Заплакав от счастья, я бросился к нему в кабину и тут же уснул у него на коленях.
Уже сквозь дремоту я слушал его разговор со своей Мамой:
- Ах Мама, Вы ли это! Каким ветром здесь, да ещё с внуком в такую-то погоду!
- Ставроша миленький, я так молилась, и Бог сжалился над нами и послал тебя!
- Но как Вы здесь до деревни километров десять по дороге, а по лесу тут вообще никто не ходит?
- Мы через чащу кружили, нас кабаны напугали и мы проплутали… Как я устала! А ты-то что здесь делаешь???
- Да вот привез по грибы людей из гаража, да тоже многие заплутали, вот и решил сигналом их выводить…
- Какой ты умный Сашенька! Ведь мы услыхав его – твой сигнал и ожили, я уже и не знала как быть… Ах сынок, сынок выручил ты свою матушку с племянничком… Вот нагулялся Олежка спит без задних ног. Обидела я его…
- Чем же Ма?
- Да как увидала столько грибов – просто обезумела и стала резать одни шляпы, а он как увидел это решил что я их режу, а я и вправду как осатанела, вот меня и наказал Ле…и по делом мне впредь наука.
- Да грибы просто войной идут по всему лесу, вот народ и теряется от такого множества, да ещё пасмурно с дождём…
Так за их разговором я окончательно уснул в кабине грузовика и не проснулся даже тогда, когда любимый дядя переносил меня уже в нашей деревне из машины в дом и укладывал в постель спать…
Доставив нас, он уехал в город, увозя с собой других грибников, которые на всю свою жизнь запомнили, что такое грибной выход на войну.
В тот год в нашей семье была запасено столько грибов разных: сушеных и разного засола, что мы их ели потом больше пяти лет…
Однако самым большим удивлением для всей деревни стало то, что через неделю Дед Смирнов нашёл грибы меж берёз в поле, вдалеке от леса – там, где я «высадил грибной десант»…
* - см. рассказ «Отступая как Наполеон…» (Я.С.)
** - подосиновик
*** - подберёзовик
**** - Один юбилейный рубль 1970 года, с профилем В.И.Ленина