В Вас идеально все - как будто из журнала:
У Вас прекрасный, чем-то выточенный слог.
И даже шляпа. Даже зонтик-трость.
Интеллигентности одной Вам будто мало -
И к каждой строчке пишете пролог,
Чтоб было густо, жирно,
Растекалось
По чуждой гладкой неучёной роже.
Вы так привыкли спать в обнимку с Сартром,
А утром просыпаться с Францем Кафкой
Или, чем паче, с Бродским, что есть тоже
Искусство есть искусство. Без азарта
Вы между делом балуетесь травкой,
Незащищенным сексом и бутылкой виски,
Которую припрятали на n-ный
Черный день, что уготовят будни.
Вы составляете на утро списки,
Где суть одна "Спасибо, непременно
Увидимся" - слегка небрежно, скудно.
О Ваша толщина натуры!
Как будто элитарность и bon ton
Сливаются, как Сцилла с Колизеем,
Как министерство обороны и культуры,
Как первоклассница с увесистым бантом
На бюстик Лорки, онемев, глазеет.
Вы, кажется из романтической породы,
Замешанной на голубых кровях
На фоне белых парусов в пучине жизни;
Взгрустнете, мол, уже минули годы,
Седины брызнули в висках или в бровях,
И чаще думаете о возрасте отчизны.
Вы верно всех жалеете слегка,
Корите слабости, но сами их питая,
Вскользь опускаете - река неглубока,
Вот только птицы всё-таки летают.
И вы летящие. И кУрите так томно,
Мизинец оттопырив пьете скотч,
Твердите громко и неугомонно:
"Здесь душно/скучно! Еду прочь!".
И тыкать, тыкать всех в свою персону,
Подкармливая эго эскалопом.
Летящие! Богемно и весомо -
Валите к черту и, прошу, галопом.