Отбитые ноги, ступни, ладони, колени;
Постой, отдышись, от бега слетают ботинки.
Отсроченных нету в планетных битвах - нетленках
Извечным трезвоном поломаной жизни пластинки.
И рубят, и рубят с простреленной маской в улыбку,
Горячим объятием - яд; проколом по вене.
Отбитые ноги, ступни, ладони, колени,
По лестнице вверх, отсвечивая попытку.
А ты потом думаешь: кто я, зачем я, и где я,
Ногтями сдирая кожу в попытках ответа:
Ну что там не так, чего внутри не имею?
Как будто в подъезде разбита без лифта и света.
И в битвах извечных, вселенских остывши как будто.
По лестнице вверх подниматься: а что там чуть выше?
Но солнце в окно подъездное светит так мутно,
Что еле заметно: там лишь дырявая крыша.
А кто-то пройдет очень близко, пройдет переступит,
Чуть выше измазавшись чем-то красным и вязким:
"Дай руку!" - и лишь насмешливо взгляд потупит,
Уйдет, разбив о бетон свои старые маски.
А кто-то пройдет очень близко тебя жалея,
Поднимет, обвяжет бинтами открытые раны,
Осколком вчерашнего эхо под бок Прометея
Окажется тот, кто прошел, дырявя карманы.
Ослепшей от радости кошкой взглянуть на вершину,
В улыбках осталось растаять там в солнечном свете;
Там небо, лазурь которого лечит мне спину,
Там счастье спасенным быть кем-то, забыв о победе.