Снег ложится на плечи,
успокаивает пустяки,
обещает: до скорой встречи,
тает с лёгкой руки,
претворяется старожилом
предстоящего снов и слов,
потакает небесным силам,
прекращается, был таков…
Улыбнёшься пришельцу—
в добрый час, в добрый миг!
Всё б тебе, жильцу-погорельцу,
беспредельничать без улик!
Ветерок-дуралей промчится;
на кого похож, хоть убей,
вспомнить некогда, может птица,
но не ворон, а воробей.
Попадёшь ли в его объятья—
обознаешься без вины;
и в домах твоего заклятья
появляются колдуны.
Быстро ходят, руками машут,
наливают тебе вина,
предлагают изведать чашу:
--Выпей, пей же, ещё, до дна!
В чаше лёд. Но не всё равно ли
чем платить, заметая след
в сотнях зим, да и лучшей доли
в чистом поле, как видно, нет.
Снег во сне, колдуны в купели.
Сон в снегу, одинок, дрожит
в чистом поле, да в чёрном теле
доброй ночи на всякий стыд.
1993г.