Ты не знаешь, что такое сопки
И озёр бесчисленная синь.
Здесь болота... Не сказать, что топки.
Или я любимец берегинь?
Но, порой, махнёшь за Серебрянку,
Выйдешь к верховому невзначай
И морошку собираешь в банку,
Из которой срочно выпит чай.
Ты не знаешь, как звенят в апреле,
Словно нет и не было весны,
По-хозяйски жгучие метели,
Заметая, кажется, и сны.
Но, по той поре, уже привычны
Холода, как будто в феврале.
И теплом укутаны брусничным,
Здесь берёзки тянутся к земле.
А рябины вызревший фонарик
Светит ярче ржавых фонарей.
И плывёт в морозной синей хмари
Сиплый шёпот ледяных морей.
Ну, а в мае, ошалев от стужи,
Солнце разворачивает фронт.
И уже без передыху кружит,
Не спеша уйти за горизонт.
По ночам подглядывает в окна,
Словно любопытный рыжий кот.
Весь к утру извертишься, промокнув,
Если в нос играючи лизнёт.
Не в новинку и такие шутки.
Но зато, в трескучем январе,
Ляжешь спать, как на исходе сутки,
И проснёшься - с ночью на дворе.
Но, поверь мне, свой забудешь голос,
Увидав, как тёмный небосвод,
Извиваясь, плавит древний полоз,
В призрачном сиянье мёртвых вод.
Дремлет край таинственный и строгий.
Приезжай и я тебе спою,
Как живут у смерти на пороге
И парят у жизни на краю.