Синевела даль, оранжевела,
Расцветала солнечным лучом.
Чистой нотой, праздничный и белый,
Подымался ангел за плечом.
Вербы золотистыми цветами,
Как иной реальности портал:
У дверей из закаленной стали
С тощеньким букетом бомж стоял.
Что-то толковал ему хозяин,
Словно объясняя статус-кво.
(А рука с баллончиком в кармане,
И угрюмый за спиною кот.)
Но, затюканный, с лицом краснее глины,
Робкий, словно первая капель,
Из глубин кармана нищий вынул
И подал хозяину кошель.
«Посмотрите, верно, это ваше» -
И хозяин слепо посчитал,
(Экономно свет везде погашен,
Никчемушный люстровый хрусталь.)
И, не глядя, протянул бумажку,
Щелкнул лакированным ногтем:
Досвидос, мол, больше не выпрашивай,
Наплевать, что ты его нашел.
Улыбнулся нищий понимающе,
И, сложив бумажку пополам,
По ступенькам вверх, к друзьям-товарищам,
Небу брат и солнечным лучам.
Он шагал, с судьбой своей помолвленный,
Неприметный комаровский дед.
И сиял, наполненный любовью,
Не похожий на другие день.
Скакуны железные летели,
Самокатный рассыпался гром.
Чистой нотой, праздничный и белый,
Подымался ангел за плечом.