Лечь, встать, лечь, ноги на ширине плеч.
Для меня небо стало клетчатым.
Я сам себя калечу, транквилизаторы не лечат.
Их дозатор смотрит в вечность,
Как гора потухших мечт,
Как те глаза, что не сберечь.
Моя обрывистая речь
Из под одеяла еле плещет
Про потерянных женщин,
Про количество трещин
Какими сердце обвешано.
Отчаяние бешеное,
Как чайник,
Вскипевшее
Меня держит.
Меня схватило и держит,
Ставит раком
Экзистенциальный вакуум
И реальность двоякая,
Одна молчала, вторая плакала
Пока я себя закапывал.
Смерти нет.Нет, хоть убейся!
Ко мне пришел Прот в личине Кевина Спейси,
Влетел в форточку светом, как гейзер,
Чтобы сказать, что лето есть только в шугейзе,
Лето в отсутствии телефонных звонков
И неполученных писем,
Лето в "погоне за лысым",
Лето в погоне за смыслом.
Всё происходило как-то так,
В перерывах приступов панических атак
Это было наяву или мне снилось,
Я ехал на желтом автомобиле
К сердцу Невады через пустыню
На заднем сидении с Квентином Тарантино.
И между процессами нюхания кокаина
И актами фут-фетиша прекрасной диве
Он говорил "Гони вперед, Никитос,
Конец будет счастливей чем в Криминальном чтиве.
Жизнь не может быть темнее чем лак на пальцах ног
У этой дамы, или как в вышеупомянутой мной
Криминальной драме, так что дави на газ, сынок
И плюй на всех гадов."
Я был рад такому раскладу
Лучик света на приборной панели
Стал объектом в рубашке фланелевой
Стал Кевином Спейси в личине Прота,
Похлопал меня по плечу,
Шепнул Квентину на ухо что-то.
Крикнул "Смотрите, как я лечу!"
Улыбнулся, стал лучиком и по машине разбегался
Когда мы подъезжали к Лас - Вегасу.
Нас ожидало много приключений,
но пришлось бросить якорь.
Не мне, ведь я говорил что реальность двоякая.
Очередной зачеркнутый день.
Очередная паническая атака...