Как хорошо, что нам не довелось,
Родится до войны, или в войну.
На своей шкуре испытать ту злость,
Что ставят детям той поры в вину.
Никто из нас не знает слово узник,
Его он слышал, но не примерял.
И вот теперь в строю почти не узнан,
Стоит старик, да он не воевал.
Он, как и воин почестей достоин,
И нервно трет бедро свое он вновь.
В глазах его как раньше много боли,
Но есть в них та великая любовь.
К своей стране, к победе или к вере,
Что не сломил концентрационный лагерь.
Пусть детство стало навсегда потерей,
Но после мая, с каждым твердым шагом.
Он понимал, что он освобожденный,
И ему надо дальше в мире жить.
Любить растить детей и упоенно,
Мир, что достался всей душой хранить.
Сегодня праздник тех, кто жив и помнит,
И праздник тех, кто головы сложил.
Там на великом грешном бранном поле,
Где ад кромешный над землей парил.
Шестьдесят восемь мирных, долгих лет,
Татуировку прятал он стыдливо.
Не потому, что он боялся нет,
Хотел он видеть, взгляд детей счастливый.
Не их, не внуков он не омрачал,
Воспоминаньями, что разрывали душу.
И смех их детский радостно встречал,
Для них он был родным и самым лучшим.
Стоит старик совсем без орденов,
И нет медалей, лишь бедро заныло.
Он душу всю отдать сейчас готов,
За то, чтоб солнце над землей светило.