Когда-то здесь, всё также и, совсем иначе,
И этому, казалось, нет конца...
И сосен, указательные пальцы,
Тянулись к дому, глядя в небеса.
Мне нелегко забыть, что я не видел,
Представить, то, что до сих пор со мной.
Как прорастал зловещий мрачный идол.
Над медленно идущею толпой.
.
- Мы люди, люди, не толпа,
Выстукивали зубы в полость рта.
Хотя бы не молчать,
Хотя бы голову в толпе поднять.
И если защитить, не можешь ты,
Тогда, хотя бы, не молчи.
- Молчи, молчи,
Шуршали серые плащи.
Но, сколько б, не пыталась злая тень,
Шипеть, шуршать, шептать на все лады,
Смиренье сбросив, разомкнув уста,
- Мы люди, скажут люди, - не толпа.
И ясной будет даль и светлым путь,
Пока, опять с дороги не свернут,
И вновь вернётся на круги своя,
Безликая, безмолвная толпа.
Лишь чей-то крик, отчаяньем звеня,
Ударит, словно камнем, в небеса.
- Что можем мы? Как всё вернуть опять?
И прозвучит ответ: - Хотя бы не молчать.
Мне снова видится, как в памятный тот год,
Поднялся тот, кто быть безропотным не мог.
Поднялся он над Временем и над Судьбой,
Над скошенною пулями травой.
Над тем безмолвием, что славы не сулит,
Над прочерком на развороте плит.
Над тишиной, в начале и в конце строки,
Над тем, чем были и, что значим мы.
.
От злой тоски, не матерись,
И без вина, сегодня, пьян,
На материк, на материк,
Идёт последний караван.
На материк,
на материк,
идёт последний караван.
Здесь по весне сойдут снега,
И вновь покажется земля,
Сойти с ума, уйти в бега,
Теперь уж поздно для меня.
Сойти с ума,
уйти в бега,
теперь уж поздно для меня.
А где-то там, всё тот же дом,
Дом, где напомнит обо мне,
Застывший в горле слёзный ком,
И стёртый снимок на стене.
Застывший в горле
слёзный ком,
и стёртый снимок на стене.
Послушай друг, не матерись,
Я без вина сегодня пьян,
На материк, на материк,
Ушёл последний караван.
На материк,
на материк,
ушёл последний караван.
Кому свеча,
Кому искра.
Кому звезды далёкой свет.
Кому причал,
Кому вокзал.
Кому разорванный конверт.
.
------------------------------------------------