Аня смеётся над мамой:
маме уже под сорок,
а она суетится девчонкой.
Носит каскады юбок
и белые босоножки,
мажет ресницы чёрным,
трогает губы помадой -
кому нужны её губы...
Мама в парке читает
неженски умные книжки,
ест эскимо, которое
так не по-взрослому любит.
Анна злится на маму:
маме уже полтинник,
а она идёт на свиданье
в кинотеатр новый.
Ей бы вязать для внучки
розовые пинетки,
а если пошла куда-то -
найти поскромнее слово.
От мамы пахнет духами,
она смеётся, сбегая,
трепещет крыльями юбки,
как будто взлететь готова.
Анна Петровна знает:
у неё ненормальная мама.
С безумным своим олдмэнфрендом
танцует по средам танго.
Внучка от рук отбилась,
ездит куда-то в поле
в доспехах; тоже мне Жанна.
А старой лишь только бы танцы,
каскады цветастых юбок,
кино, эскимо, помада.
Уж лучше б на глупой даче
возилась, как все, чем так-то...
- Кто это, бабушка Аня?
Какая красивая, правда?
Мама смеётся на фото,
счастливая,
сорокалетняя,
молодая.