(ИЗ ЦИКЛА «НА ТОЙ ВОЙНЕ…»)
Светлой памяти моих
четверых дядей – сибиряков,
Сидору, Дмитрию,
Павлу Леонтьевым и Василию Егуекову,
пропавшим без вести
на фронтах Второй мировой,
посвящается.
На той войне проклятой
У матери моей убило братьев.
Семья троих не дождалась сынов,
А было им от двадцати до тридцати годов.
Сидор, Димитрий и Павел
Девятерых сирот оставили.
И три жены, и три вдовы, -
Ульяна, Зоя, Дарья –
Всю жизнь их ждали, ждали.
Сибирячки – солдатки три,
Мужьям своим остались вы верны.
В тот день кровавый проводив их у ворот,
Немало вы изведали тревог да всяческих забот.
И похоронки получили в один год.
То был огнем объятый сорок второй,
Накрывший вас одной большой бедой.
Истошно голосили вдовы возле хаты:
«Где ж их искать, родимых, без вести пропавших?»
На каких войны дорогах,
Увезли куда неведомые дроги?
Где приют последний свой нашли?
Им бы жить да жить – так молоды они!
Где погост тот или холм,
На котором их кропит дождем,
А зимой кружится вьюга? -
Не сыскать на белом свете мила друга!»...
СОЛДАТКА
Светлой памяти моей тёти
солдатской вдовы, сибирячки
Дарье Леонтьевой, посвящается.
Платочек – под щечки,
Седая коса –
Глядит на дорогу, -
Уж все проглядела глаза.
Глядит на дорогу,
Да молится Богу
Солдатка – молодка когда-то,
Солдата убитого, но не забытого
Жена и вдова.
Та скорбная дата бедою объята,
Потерями, горем, огнём.
В шкафу, под бельём,
С войны похороночка тлеет,
Но нету ей веры,
Оттого и не заперты двери,
Где семьдесят лет,
Спасаясь, как могут, от бед,
Хозяина - воина ждут.
Отцовских не знавшие рук,
Давно уже выросли дети
И разбежались по белому свету.
Но дому земному,
Да мужу родному
Хозяйка, как прежде, верна.
И памятны ей святые слова,
Что Димитрию - воину сказала она,
Прощаясь у тех же ворот,
Где мужа любимого и ныне всё ждёт:
«Единственный мой ты, родной,
Проклятая война всему виной,
Что разлучает нас с тобой.
Пусть не смертельным будет бой…»
Вздохнула, слёзы украдкой смахнув,
И тихо промолвила вдруг,
Прижавшись круглым животом:
«Молю тебя лишь об одном –
Больной или хромой,
Вернись только живой.
Коль так, – на всех одна беда, -
Мёртвому, живому ли тебе буду
До гробовой доски верна.
Не по воле своей ты нас покидаешь,
Даст Бог ли нам свидеться, и сам ты не знаешь…»
Ту клятву верности она сдержала,
Хотя к ней сваталось немало:
Статная, красива, молода.
Проворная в работе с утра и до темна,
Двух дочек терпеливо поднимала,
Ни отдыха, ни устали не знала.
……………………………..
Годы незаметно пролетели,
Как первые весенние капели.
Вздохнула, поджав скорбно губы:
«Изнемогла я от долгой разлуки»,-
Шепчет устало вдова, -
Одна всё, одна, да одна…
Давно уже вышли все сроки,
И нет больше мочи –
Одна уж не в силах нести я беду.
Коли ты не торопишься,
И, видно, уже не воротишься,
Сама к тебе скоро приду.
Уже собралась… Уже я - в пути.
Ты только чуток подожди…»
7.01.2012
P.S. Тётя Даша, Дарья Леонтьева, верная солдатская вдова, труженица тыла – Великая Труженица!, одна воспитавшая двоих дочерей, - старшей, Анне, было три года, а младшая, Валентина, вот – вот должна была появиться на свет, когда она проводила мужа Дмитрия на фронт. Умерла три года назад на девяностом году и похоронена в родном селе Онгудай (Горный Алтай), где прожила большую часть своей жизни, и где ныне живёт с семьей её старшая дочь Анна. Младшая дочь Валентина живёт с семьей в г. Горно – Алтайске – столице республики Алтай. Обе дочери были воспитаны в большой любви к своему отцу и верности его памяти. Они и фамилию сохранили отцовскую – Леонтьевы.
ВОЙНА! ВОЙНА!...
Война! Война!!! Ты в жерновах перемолола,
Не пощадив ни старого, ни молодого.
В дом каждый нагло заходила,
Судьбы людские винтом перекрутила.
Поверить трудно в то, что было.
И сколько их, солдаток светлых,
Тоску и скорбь свою с достоинством несли
на этом свете.
Пусть раньше срока постарели,
И волосы их в тридцать поседели:
Не стала жизнь счастливою судьбой,
Но верности и преданности женской
Война - разлучница не одолела.
8.01.2012