... Трава вспыхнула внезапно, от маленького колючего уголька, и в мгновенье ока тщедушный весенний костерок превратился в огненного дракона. Кругом - ни души, а совсем недалеко замерли, словно люди, вековые сосны. Прошлогодняя, сухая, как пергамент, трава и высохшая под ласковым майским солнышком хвоя - будто обрадовались новой, горячей жизни, весело затрещали, оживая на миг и падая пеплом. А огненные змейки подбирались к соснам...
Ужас, неведомый дотоле, охватил меня и мужа, сковал по рукам и ногам. Только мгновение стояла перед глазами ровная, светлая, спасительная тропинка, ещё не тронутая огнём. А руки уже схватили лежавшие на рюкзаках курточки, и началась страшная - в прямом и переносном смысле - борьба. Мы уже понимали, что, находясь в центре шипящих огненных волн, - вряд ли спасёмся, если не одолеем зверя.
Алексей действовал смелее и быстрее, и так, будто сражался с огнём каждый день и не знал страха. И я, поддаваясь его относительному спокойствию, надеялась на скорый исход этой драмы.
Прошло минут пятнадцать, пока мы, чёрные от сажи и порядком измученные, - поняли, что вдвоём не справимся с бедой. Тот самый огонь, что столько раз согревал нас в туристских походах, уводил мыслями и надеждами в свои колдовские глуби и выси, дарил замечательные песенные вечера, - превратился в коварного и беспо¬щадного врага...
Воды поблизости не было, и мы продолжали воевать - уже почти бессознательно, с великим трудом отвоёвывая каждый пятачок и снова убеждаясь, что огонь идёт на опережение. Поляна, где мы присели отдохнуть на пути в вятское село Никульчино, уже была вся чёрная, а коварные языки пламени почти дотягивались до сосен…
- Господи, да что же это! Если ты есть, - помоги! - пыталась я крикнуть, чтобы услышало само Небо, но сил хватило только на шёпот. И упала, уже почти смирившись. Алексей, похожий на темнокожее существо из какого-то племени, уже больше по инерции, с фанатическим упрямством продолжал и топтать, и хлестать огонь остатками одежды... В голове пронеслось: "Вот так, вот здесь...- ни за что, ни про что..." Споткнувшись о валежник, метрах в пяти от меня «приземлился» Алексей, силился подняться, но безуспешно. И он надышался дыма, и он был уже где-то, не совсем на земле...
- Господи, Господи, Господи!.. - повторяла я единственное, не покинувшее сознание, слово... И показалось мне, что стало тише. Я открыла глаза, приподнялась, и что-то свежее, живительное коснулось лица. Это был едва уловимый ветерок. И главное - оттуда, куда более всего спешил огонь, где не было ему никакой преграды в виде влажной земли или остатков снега в ложбинах. Он был не очень смелый, этот ветерок, но огненные змейки стали уже тормозить, а немного погодя и остановились. И мы оба вскочили, подхваченные какой-то удивительной силой, и стали гасить то, что ещё крутилось на пятачках земли... А после сидели, уже поодаль, на широком, мшистом пне и молчали. Ужас пережитого и внезапное, чудесное от него избавление - всё ещё держали в напряжении наши души...
Было это тридцать пять лет назад, когда и думать-то о Боге бы¬ло не принято,- не то, что говорить. Но полжизни, прожитые без Бога, а, главное, без его заповедей, утвердили те самые привычки, от которых ох как трудно отвыкать! Ведь заповеди - это не только «не убий», «не укради»... Это и - «Каждому предприятию должно предшествовать рассуждение: без него и то, что кажется добрым, обратится в грех, если делается не в своё время или без сохранения меры». (Св. Василий Великий). А с этих слов вообще каждый день начинать надо: «Не мыслите, не говорите и не творите ничего прежде, нежели представите себе, что ваши мысль, слово и дело согласны будут со словом Божиим» (Прот. Некрасов). Христову эту мудрость до нас донесли святые отцы России. А вот и о вечной «виноватости» русской интеллигенции перед всем и вся: «Быть слишком недовольным собою - слабость; быть слишком довольным собою - глупость». Или: «Завистливый вредит самому себе прежде, нежели тому, кому завидует». (Златоуст).
Златоуст! Золотые уста! Золотые слова, за которыми - успокоение духа, рассуждение, выход из тупика...
Но жизнь общества, увы, еще так далека от волшебного горизонта Мудрости и Любви! Будет ли когда-нибудь так, когда избранники наши - на всех уровнях - каждое своё слово, любой поступок будут соизмерять с вечными ценностями для человека и для Земли в целом? Да, трудное время, да, масса проблем. Но к достатку и радости можно идти разными путями, и мы это хорошо знаем сегодня. Или – своим трудом, своей душой, которая совершенствуется, или - обманом, подлостью, грабежом, - иногда весьма цивилизованными, на первый взгляд, способами. Тело жиреет, а душа худеет, и жизнь переходит в существование.
Каждый знает по себе, какая непростая это работа - поверить в то, что с детства не вошло в кровь. Но ощущение высшей силы, способной влиять на судьбу, - всегда было где-то в подсознании. И была классическая литература, которая заставляла крепко сомневаться в атеизме нашем. И, когда к душе подступала беда, ещё в школьные неразумные годы, где-то в 4-5 классе, я брала бумажку, писала на ней "Господи, помоги мне!" и прятала ее за иконку, которая, видимо, осталась от набожной тёти Лёли - няни и родственницы. Я не сильна ни в физической, ни в богословской науках. Но уверена, что без Бога, и в первую очередь в душе, - человечество уже скатилось бы до самого неприглядного своего варианта. Не говоря уже о том, что молитва помогает разрубить многие узлы в собственной судьбе и учит, как надо помогать другим... Несколько лет назад я написала стихотворение, вскоре ставшее песней благодаря подмосковному композитору Владимиру Бохану. И очень рада, что она востребована сегодня и звучит в наших городах и весях:
Опять метёт немыслимая вьюга,
И снова еле слышен Божий глас...
Помолимся сегодня друг о друге,
Иначе кто ж помолится о нас?
Святая вера будет нам порукой,
И снова оживёт любви рассказ...
Помолимся сегодня друг о друге,
Иначе кто ж помолится о нас?
Пусть майский ветер, свежий и упругий,
Коснётся, наконец, усталых глаз...
Помолимся сегодня друг о друге,
Иначе кто ж помолится о нас?
И пусть любовью полнится округа, -
Не завтра, не когда-то, а сейчас!
Помолимся сегодня друг о друге,
Иначе кто ж помолится о нас?..