Мой милый друг! Хоть встречи наши редки,
и ты мила, раз я тебя не знаю,
Не злись, что, приложившись на кушетке,
я рук своих к тебе не распускаю.
Покуда злопыханья и наветы
зело томят, о ты(!), моя надсада,
Меня твои бессмертные котлеты
ведут ко сну, в котором мне отрада!
Я с совести беззубым угрызеньем
усну один на пуфиках и плюшах.
Поэты размножаются деленьем
своей души в иных похожих душах.
Коль хочешь - с человечьей простотою,
но как и всем, что спят сейчас с другими,
я в мир Себя, как форточку открою
рот со словами добрыми и злыми!
О чём - нибудь таком поповествую,
что бы в зобу твоё дыханье спёрло,
чтоб жизнь твою такую - растакую
для некой лучшей вымыло и стёрло.
Явлю я благочестие поэта,
определив погрешности меж нами.
Но убеждён, что ты меня за это
в мороз с кушетки выгонишь пинками.