Была бы я художником-портретистом,
Мне бы тогда ненужными стали фото.
Я не рассматривала бы их постоянно,
Помня тебя на каждой до мелочей.
Я бы сама писала твои портреты,
Ими все стены в доме давно заполнив.
В карандаше и маслом, и акварелью
Я бы тебя творила в тиши ночей.
Если бы я была неизвестным скульптором,
Я бы в воспоминаньях копалась с пользой,
Каждый твой взгляд припомнив и каждый мускул,
Чтобы потом вдохновенно тебя ваять.
Из дерева - стал бы детской забавной фигуркой.
И непременно был бы отлитым в бронзе.
В мраморе - ты холодный, немного грустный.
А в пластилине - можно тебя менять.
Если бы я умелым была флористом,
Ты мог бы стать роскошнейшим из букетов.
Пышно раскинув, как руки, листья монстеры,
Сотней жемчужных роз бы меня обнял.
Добавила б в тебя нежности гиацинтов,
Чтоб передать твой взгляд голубого цвета.
И, может быть, зелёные хризантемы.
Я просто люблю хризантемы. А ты не знал.
Ты - далеко. А я далеко не скульптор.
Не портретист. Флористикой не владею.
Я о тебе пишу. Как всегда - под утро.
Ручка и лист бумаги. Чувства - волной.
Так захлестнёт порою, что нет спасения.
Слёзы кристаллизуются комом муторным.
И лишь очередное стихотворение -
Лекарство от боли сердечной и от головной.