Придя домой, под душем смыл усталость,
и, будучи под мухой, но не пьян,
я шкаф открыл: скелеты улыбались,
отплясывая весело канкан.
Они костями радостно гремели,
и, обалдев от наглости такой,
я им сказал: "Вы что тут, охренели?
Что за веселье в этот час ночной?".
Я знал их всех когда-то поимённо...
Порой скользя по лезвию ножа,
я отправлял их в шкаф побатальонно,
и шли они, равнение держа.
И годы - шли. Ах, как летели годы!
Менялись люди, время и страна.
Со мной осталась лишь моя свобода,
но и она мне больше не нужна.
Закрыв в шкафу костей ненужных груду,
я нарезал отчаянно круги,
а никотин пережимал сосуды,
и алкоголь отряхивал мозги.
Вся жизнь моя - как жуткая попойка,
а с радости иль с горя - не понять.
Давно ослабла память, и не только,
и есть слова, но нечего сказать.
Уже давно я не живу, а маюсь
и в сердце ощущаю пустоту...
Я шкаф закрыл. Всё так же улыбаясь,
они ушли обратно в темноту.
Я никогда не доверял приметам,
но понял, пробудившись поутру:
коль разошлись в шкафу моём скелеты,
то это, очевидно, не к добру.
Их выбросить мне не хватает духу,
и ясно понимая, что не прав,
домой я прихожу всегда под мухой
и осторожно открываю шкаф.