Серый – кличка моего незабываемого охотничьего пса. Великолепный экстерьер, почти волчий.
Цвет волосяного покрова серый, длинные сильные ноги, крутая грудь, прямая холка, небольшие, торчащие уши, мощные челюсти, с большими белыми зубами, щеки, покрытые высокими, густыми волосами, единственное, что его выдавало – это красивый завиток
хвоста, как у лайки.
По паспорту числился западносибирской лайкой. Экзамен на поиск сдал на пять с плюсом. За полчаса нашел и выгнал кабанов из болотца и преследовал с гончим лаем, затем прерывистый лай доносился из одного места – это значило, что я нашел и зову хозяина на помощь. Все решили, что он держит кабаненка и побежали на лай. Прибежав, на место увидели, что собака держит енота. Как только подошел я, кобель снова убежал, а минут через десять раздался зовущий лай, это означало, что пойман второй. Еноты обычно охотятся парами.
Запись в паспорте, конечно, была ошибочной, породой западносибирской лайки тут и не пахло. Серый был помесью черной гладкошерстной, небольшой сучки, имеющей в экстерьере что-то от лайки, работающей помощницей у пастуха, и громадного, дворового пса, лохматого, с большой головой и очень красивым закрученным хвостом. Из таких гибридов часто получаются отличные охотничьи собаки. Очевидно, это происходит тогда, когда лучшие охотничьи гены предков передаются этому индивидууму. Таковым был и Серый – умный, красивый, безупречный пес. Я никогда и ни чему его не учил, не натаскивал, все охотничьи премудрости он постигал сам и очень быстро. Две команды «ИЩИ» и «ФУ» он выполнял по моему приказу, все остальное самостоятельно. Ни когда его не бил, очень редко ругал. Помнится мне один случай. Охотились мы на вечерней зорьке, на пернатых, кстати, вытаскивать подстреленную дичь из воды я его не учил, все происходило, как само собой разумеющееся. Залез я на островок в небольшом водоеме, на половину заросшим камышом, и ждал прилета. Все стайки и одиночки пролетали, как назло, далеко. Уже начало смеркаться, когда я услышав свист приближающейся стайки чирков, увидел их и выстрелил. Один упал в воду. Серый мгновенно бросился в воду и через минут пять вытащил его на берег и положил в метре от воды, подошел ко мне и ждал похвалы. Я не видел, как он вылезал из воды и скомандовал: «ИЩИ» Он снова полез в воду и долго искал, вылез и подошел ко мне с виновато опущенной головой. Я, уже раздраженный, начал кричать, обзывать его леньтяем, снова скомандовал: «ИЩИ» Опять он долго искал и вылез там же, где вылезал первый раз. Подойдя к нему, увидел в траве чирка. Мне стало стыдно и, опускаясь на колени, гладя его голову, просил прощения: «серенький, прости меня дурака» Отдал ему котлету с хлебом, сам попил чайку и мы весело пошли домой.
Особую роль в становлении собаки играет период роста и созревания, примерно от рождения до семи месяцев. В это время необходимо хорошее питание, чтобы нормально росли и развивались мышцы и кости. В этот период она познает мир и взаимоотношения в нем.
Пастух решил ликвидировать всех щенков, которых принесла сучка, так как на работе без нее очень трудно – она стадо повернет и отгонит от посевов, и заблудшую корову пригонит.
Кочегар Валька уговорил его подержать щенков до тех пор, пока не начнут самостоятельно есть, потом он их возьмет в кочегарку, вырастит и продаст, вырученные деньги поделят. На этом и порешили, и выбрали трех крупных кобельков. Валька был от природы отличным воспитателем.
Кормешка нормальная и до отвала – отходы от столовой. Щенки росли быстро. Он их мыл, выводил блох различными мазюками, часто менял подстилку, гулял с ними, а главное - играл в развивающие игры. Приведу пример одной из них. К небольшой, не обглоданной кости, привязывался шнур, если тянуть за конец, передвигали кость по полу с различной скоростью. Собачата, почуяв запах мяса, с мягким детским лаем бросались за ней. Догнав ее, толкались, рычали друг на друга и даже кусались, стараясь первым схватить, не обглоданный кусочек мяса.
Недели через три, после передачи щенков, я впервые увидел своего друга. В кочегарке мне представилась такая картина, три бутуза играли на полу. Они лаяли, рычали, хватали друг друга за все, что попадало в пасть. Я заметил, что во всех игровых схватках на верху оказывался серенький, и если был внизу, то быстро вывертывался. Расспросил Валька о нем. Он поведал мне, что это блудня первой марки, вчера утащил носок, позавчера тапок еле нашел, сегодня тяжеленную сырую тряпку с палкой вытащил на середину. Ни минутки не сидит на месте, не знаю когда и спит. Потом я увидел еще одну игру. Небольшая косточка с мясом появлялась над
щенками, они прыгали, стараясь ее достать, затем кость оказывалась между ними, тут то и начиналась жестокая борьба за овладение ею. Она неоднократно переходила от одного к другому, в конце концов, серый закрыл кость телом и громко зло рычал, отбивая атаки сверстников. Они, сделав несколько попыток, отстали. Он еще долго рычал, а потом, стал быстро есть. Мне все больше и больше нравился серенький кобелек. Посмотрел у него небо – черное, значит будет злой, есть такая примета. Потом проверил вторую примету: зажимаешь рукой пасть и таскаешь щенка в разные стороны, с небольшой амплитудой, если не скулит, а рычит, значит сумеет себя защитить и будет смелым. Серенький не только рычал, но и пытался укусить, когда я отпустил руку. Я окончательно решил, этот щенок будет мой. Договорился с кочегаром, он назвал мне цену, я округлил ее, в его пользу, и обещал прийти с бутылкой. Под впечатлением, от увиденного, радостный пошел домой, рассказывать все жене.
Я неоднократно посещал кочегарку, чтобы увидеть своего будущего помощника, и ни разу не разочаровался в нем. Прожил он там еще около месяца, окреп, и я, по договоренности, забрал его к себе. Сделал прививку от чумки, и продержав неделю дома, поместил в вольер, где доживал свой век Филька, старый гончак. Ни у одного, уважающего себя охотника, не поднимется рука ,чтобы усыпить или застрелить собаку, отслужившую ему верой и правдой много лет. Он дождется его естественной смерти и похоронит с почестями и охотничьим салютом.
Серый, попав в вольер, долго бегал из угла в угол, пытаясь найти выход. Потом начал знакомиться с Филькой, обнюхивал, легонько покусал за морду, полизал, а затем стал теребить уши, хватать за шею, ноги и другие части тела. Старику Фильке было приятно прикосновения нежного, молодого тела щенка и он смиренно лежал и не противился. Когда действия переходили черту дозволенного или надоедало, он громко рявкал и песик отпрыгивал в сторону, садился и ждал. Через некоторое время, проказник снова набрасывался, и все начиналось сначала. Когда ему самому надоедало, он переходил на другие объекты. Другими объектами были цыплята, курицы, а иногда и утки. Они, просунув голову в клетку сетки, выклевывали фекалии и остатки пищи. Серый, как истинный охотник, замирал в позе, зверя, готовящегося к прыжку, и в нужный момент с яростью бросался на жертву. Она в страхе убегала, а он долго, громко провожал ее лаем.
Наблюдая за этим, я понял, что ему нужна воля и пространство, и решил ежедневно выпускать его.
Прогулки на воле имели свои плюсы и минусы. Минус заключался в том, что соседи ворчали за то, что щенок гоняет куриц, а иногда и хватает за хвосты.
Недели полторы я «ФУКАЛ» Когда Серый начинал погоню за курицей, я громко произносил, несколько раз, команду «ФУ,» если погоня не прекращалась, то догонял его, теребил за ухо и легко хлестал веточкой по бокам. Примерно через неделю, он стал иногда останавливаться, и я решил перейти от кнута к прянику. Если погоня прекращалась, он получал что-нибудь вкусненькое и мою похвалу, меняя ситуации я продолжал «ФУКАТЬ,» пока окончательно не убедился, что щенок начал выполнять команду. Полная уверенность наступила недели через три. Это было плюсом. Следующим плюсом была первая схватка с врагом. Соседский кот часто встречался с ним, а я отгонял его, боясь того, что он мог цапнуть щенка за глаза. В этот раз я решил рискнуть, будь, что будет! Кот, как обычно, взъерошился, выгнул дугой спину и издавая боевой клич, приготовился к атаке. Серый с лаем бросается на него и получает удар лапой, с выпущенными когтями. Болевой импульс мгновенно доходит до мозга и обратные импульсы, казалось бы, должны остановить тело, но этого не произошло. Тело воина продолжало двигаться вперед, сбило с ног противника, он перевернулся и стал отступать (двинулся на утек), а Серый преследовал его с лаем. Когда кот смылся, я подошел к победителю, на носу была кровь – это первое ранение, в первой жестокой схватке с врагом и первая победа! Я же понял, что мой друг умеет держать удар, и безрассудно храбр.