А с балкона мне видно: к помойке приходит лис.
Чуть стемнеет, он тут как тут, стережёт, а вдруг
не захлопнут крышку. И вот для него ленд-лиз:
хоть помойка и не Америка, но вокруг
больше негде и нечем разжиться – кормить детей.
Не пойдёшь ведь охотиться на бедуинских собак.
Он – не птица с крылами, но голод, видать, лютей
лисьей тётки: одним прыжком лис штурмует бак,
и, воздав щедротам двенадцати всех колен,
без добычи (то булка, то кости, то рыбы шмат) –
не уходит. А свет фонарей и других селен
догоняет его, как и звонкий пацаний мат.
Только лису плевать. Из последних тикая сил,
он уходит, почти невидимый издалека.
Я его провожаю глазами, спускаюсь и
наливаю в блюдечко молока.