Мы под обстрелом. Дождь идет. Ты знаешь, мама,
Что кровь и грязь, они один имеют цвет,
Война, ты знаешь, не кино - а жизни драма,
Вот я пока еще живой, а друг мой – нет.
Он не дожил, не долюбил, его убили,
Всего в двух метрах от меня с утра лежит.
Сплошной стеной снаряды нас вчера накрыли,
Но я живой еще пока, а он - молчит.
Ты знаешь, мама, ужас в том, что привыкаем
Мы к смерти здесь... душа как камень, и слезой
Друзей своих в последний путь не провожаем,
И гложет мысль, а я-то, мама, я - живой?..
Про это мне писать нельзя, ты станешь плакать,
Я так и вижу страх и боль в твоих глазах...
Я напишу, что день придет, фриц будет драпать -
Я всё ж живой еще пока и на ногах.
Я напишу: "Не страшно здесь, и ты не бойся,
И обо мне не горевать пообещай…
Что ж, до свиданья, за меня не беспокойся,
А если что-то вдруг не так, тогда прощай".
фото автора, письмо папы с Ленинградского фронта, 1942 г., ему было 19 лет