Я вышел крылом, на последний вираж,
Пятьсот подо мной и за мной,
Два мессера сзади, трещит фюзеляж
Горючки не хватит домой.
Пробита рука, застилает глаза,
Иду в заходящее солнце,
И резкость вокруг – рассекает слеза,
От ветра в пробитом оконце.
За мной бортрадист, мой товарищ, убит,
Его пулемёт онемел,
Ему было двадцать, он был одессит,
Пожить, полюбить, не успел…
Иду из пике, лонжерон, как струна
Вибрирует в пальцах штурвал,
В бою для меня завершится война,
Я знаю… я Бога спасал…
Я знаю, не видеть победы, Берлин,
Цветущего сада у дома
Сынишка на крыше заплачет один,
И жёнку охватит истома…
Ловлю в перекрестье пиковую масть
В гашетку давлю до отказа,
Свинцом затыкаю фашистскую пасть,
Огнем, выжигая проказу.
Я в мёртвой петле, вижу сбитого – дым,
Берёзы, зеркала озёр,
Летящий домой журавлей длинный клин,
И мессер, идущий в упор.
Он знает, не спрыгну, я в небе мишень,
Пусты барабаны и бак,
Но я всё послал, я сейчас, как кремень,
Не будет, как хочет мой враг.
Иду на таран, на оскал впереди,
Успею. Врезаюсь винтом,
Огонь плавит золото звёзд на груди,
И плачет земля под крылом.
В последний свой миг я не чувствовал боль,
Я просто сидел улыбаясь,
Часы на приборах расплавились в ноль,
Жизнь шла, но меня не касаясь…