Я рукою август приподниму –
там трепещут, мерцая, звёзды –
потому, что хватит играть в войну
и стихи забивать, как гвозди,
в ткань реальности, за которой – твердь
или требованье тверди;
потому, что устала я боль терпеть,
то есть тайно бояться смерти.
Мне сказали: дерево, у стены,
отвечает быстрей и легче,
потому что с рождения не видны
ему смысл и порядок речи.
Но по глупости старой я всё ждала
человеческого ответа
и гортань твоим именем – пережгла,
тёмный август открыл мне это.