Наступая замерзшими лапами,
По заснеженным тропам бредет.
Не удержит и вьюга проклятая,
И преградой не станет ей лед.
Сердце волчье, сердце дикое
Отразится во взгляде на миг.
Ты поспи же, волчица безликая,
Путь представится завтра велик.
Силы есть ли идти вновь до вечера?
Есть ли смелость брести в никуда?
В мире тленном мы все невечные:
Завтра будешь ли? Буду ль я?
Нет, не спится. Продолжишь путь ты свой.
По заснеженным тропам вглубь.
А волчонком совсем ведь была другой,
И зачем обрела волчью суть?
До зари нынче выть по прошлому,
До зари нынче грустной быть,
На рассвете же вновь подошвами
Вновь сугроб за сугробом рыть.
Год иль два по лесам все рыскаешь…
Что же ищешь?
-Своих детей.
Не поэтому ли все рыкаешь
На прохожих да на людей?
А валькирия смотрит пристально,
Можно верить ли мне, иль нет?
-Их охотники взяли с выстрелом,
И волчат уж не видел свет.
С пор тех самых бродила по лесу,
Где была уж не рассказать:
Заходила во все околицы….
Я совсем перестала спать.
Буду дальше искать… до гибели
Иль пока не найду я их.
И за что ж ее так обидели?
Даже ветер от боли стих.
Как сказать же безродной матери,
Что уж нету ее волчат?
Как поведать, да рассказать мне ей?
Но деревья – и те молчат!
До зари нынче шла отшельница,
По сугробам шагав сквозь боль,
Я смотрела ей вслед, бездельница,
На душе была грусть – хоть вой!