Для книги:
Јуче је
свет био тако леп...
ПОЭМА ДЫРЫ
1988 г.
Mladost, kao vlak prohujala je vec
Prosla pokraj nas odnijela nam sve…
—
Ставь, бессонница, паруса
На пиратские корабли!
Пусть откроются адреса,
Нам начертанные внутри!
—
А я лицо своё умыл
И полотенцем вытер,
Но мозг, как зуб, ночами ныл
И плакал в старый свитер...
—
Автобусы качают лица.
Так начинается среда.
С телами-таймерами слиться!..
Работа – средство и среда
Необитания. Отстойник,
Где я барахтаюсь за стольник,
А повезёт – за полтора.
Мой разум – чёрная дыра.
Из этой внутренней дыры
Смотрю во внешние миры.
Девчонка – розовая львица,
Вокруг неё опасно виться…
Я не любовник и не раб.
Мне одинаково вредят
Прикосновенья мягких лап
И лёгкость та, с какой едят.
У львицы безупречный вкус.
В её глазах – янтарный свет.
Любовь похожа на укус:
Есть ощущенье, крови нет.
В застое первая из рифм.
О ней готовится Указ.
Бумагу знаками изрыв,
Поэты замерли у касс.
Идёт оплата аллегорий.
Я – инженер. Вне категорий.
В пространстве свёрнутом Дыры,
Где дышит времени петля,
Лежат Священные Дары,
О воскрешении моля.
Желтеют прошлого клочки,
И нет у памяти корней.
Там, сердца слушая толчки,
Я часто думаю о ней...
Я вижу маятника ход.
Следы к ней залиты слюдой.
Любовь, как памятника пот,
Проступит каменной слезой.
Я четвертован был в четверг,
Палач мой плакал у окна.
Как этот плач похож на смех!
О, как естественна она!
Любимой завершён распад.
Я грудью врезался в закат.
Белее ночи, мела
Шатался очумело.
По тем местам, по тем местам,
Чтоб усмехнуться криво,
Где в первый раз к её устам
Допущен, как к архивам.
По тем местам, под тем мостом,
Где парочек, как птиц.
Где начинался мой разгром
Под взмах её ресниц.
Моя свобода! – Смерть моя!
Ты мне сестра теперь.
Немая девушка-змея
За мной закрыла дверь.
Немая – значит, не моя…
Отвергнутый смешон.
Как нищий, нищенку кляня,
Бегу из царства жён.
Там точат лясы и ножи.
Там дремлют сытые мужи.
Там дети громко плачут.
Там чьи-то письма прячут.
Автограф взяв, ушла на зов,
А мне, сгоревшему, с азов!
Я, августейшая особа,
Из августа бреду в июль.
Там, с обещанием «до гроба»,
Приносят вести в вестибюль.
Там водят за нос, как хотят,
И поцелуем нежным
Нас топят, как слепых котят,
Изящно и небрежно.
Увы! Тонуть приятно –
Любовь выводит пятна.
Я свечи восковые жёг
И слушал певчих пенье.
Плескалось пламя, как флажок,
Как знак долготерпенья.
Я в лики тусклые глядел.
Я отрывал святых от дел.
И сам, свечой сгорая,
Стучал в ворота рая.
Туристы крестятся в углу.
Свеча похожа на иглу.
Девчонка, бешено жуя,
Вздохнёт, глотая слюни:
«Какое качество жилья!..»
И в храме жвачку сплюнет,
И двинет дальше по Руси,
По номерам и весям...
Но паруси не паруси,
От скуки – хоть повесься!
А мальчики колодой карт
Мелькают, рук не грея.
И снова фильм пошёл в прокат
Про капитана Грея.
Миры выходят из игры
И в чрево прячутся Дыры.
А день угасал, как события в Польше.
В разбуженном гаме
Искал, как приезжие – Красную площадь,
Офелию Гамлет.
Он был одинок, как какой-нибудь старец,
И вечности свечи
Горели над ним, а незапертый ларец
Открыть было нечем.
Но девушка в белом из пасти кофеен
Не выйдет наружу…
И Гамлет умрёт? В сонном царстве Офелий
Никто не разбужен.
—
Душа за телом, как собака,
Бредёт и думает инако.
А тело под толпы плитой,
Как муж под жениной десницей...
У встречных девочек ресницы
Покрыты пылью золотой.
И солнце, в полной лени,
Им золотит колени...
—
Черновой вариант (1988 г.)
Поэма Дыры
И я лицо свое умыл
И полотенцем вытер,
Но мозг, как зуб, ночами ныл
И плакал в старый свитер...
---
Автобусы качают лица.
Так начинается среда.
С телами-таймерами слиться...
Работа - средство и среда
Необитания. Отстойник.
Где я барахтаюсь за "стольник",
А повезет - за полтора.
Мой разум - "черная дыра".
Из этой внутренней дыры
Смотрю во внешние миры.
Девчонка - розовая львица.
Вокруг нее опасно виться.
В ней просыпается рефлекс
И дарит Вам приставку "Экс".
И я пером грызу затылок,
В носках не замечая дырок,
И шлю последнее "прости"
Последней девушке Руси.
По наблюдениям старушек
(Нет замечания верней!),
Что меньше девушек, чем "двушек"
В карманах родины моей.
Я не любовник и не раб.
Мне одинаково вредят
Прикосновенья мягких лап
И легкость та, с какой едят.
У львицы безупречный вкус.
В ее глазах янтарный свет.
Любовь похожа на укус:
Есть - ощущенье, крови - нет.
В застое первая из рифм.
О ней готовится Указ.
Бумагу знаками изрыв,
Поэты замерли у касс.
Идет оплата аллегорий...
Я - инженер. Вне категорий.
В пространстве свернутом Дыры,
Где дышит времени петля,
Лежат Священные Дары,
О воскрешении моля.
Желтеют прошлого клочки.
И нет у памяти корней.
Там, сердца слушая толчки,
Я часто думаю о ней.
Я вижу маятника ход.
Следы к ней залиты слюдой.
Любовь, как памятника пот,
Проступит каменной слезой.
Я четвертован был в четверг.
Палач мой плакал у окна.
Как этот плач похож на смех!
О, как естественна она!
Но эти слезы были злы.
Мне стыд глаза ел, словно дым.
Вот так развязывать узлы
Доступно женщинам одним.
Любимой завершен распад.
Я грудью врезался в закат.
Белее ночи, мела
Шатался очумело.
По тем местам, по тем местам,
Чтоб усмехнуться криво,
Где в первый раз к ее устам
Допущен, как к архивам...
По тем местам, под тем мостом,
Где парочек, как птиц.
Где начинался мой разгром
Под взмах ее ресниц.
Моя свобода! - Смерть моя!
Ты мне сестра теперь.
Немая девушка-змея
За мной закрыла дверь.
Немая - значит, не моя...
Отвергнутый смешон.
Как нищий, нищенку кляня,
Бегу из царства жен.
Там точат лясы и ножи.
Там дремлют сытые мужи.
Там дети громко плачут.
Там чьи-то письма прячут.
Автограф взяв, ушла на зов...
А мне, сгоревшему, с азов.
Я, августейшая особа,
Из августа бреду в июль.
Там, с обещанием "до гроба",
Приносят вести в вестибюль.
Там водят за нос, как хотят,
И поцелуем нежным
Нас топят, как слепых котят,
Изящно и небрежно.
Увы! Тонуть приятно.
Любовь выводит пятна.
Я свечи восковые жег
И слушал певчих пенье.
Плескалось пламя, как флажок,
Как знак долготерпенья.
Я в лики тусклые глядел.
Я отрывал святых от дел.
И сам, свечой сгорая,
Стучал в ворота рая.
Туристы крестятся в углу.
Свеча похожа на иглу.
Девчонка, бешено жуя,
Вздохнет, глотая слюни:
Какое качество жилья! -
И в храме жвачку сплюнет.
И двинет дальше по Руси,
По номерам и весям...
Но паруси не паруси,
От скуки - хоть повесься!
А мальчики колодой карт
Мелькают, рук не грея...
И снова фильм пошел в прокат
Про капитана Грея.
Миры выходят из игры
И в чрево прячутся Дыры.
А день угасал, как события в Польше.
В разбуженном гаме
Искал, как приезжие - Красную площадь,
Офелию - Гамлет.
Он был одинок, как какой-нибудь старец.
И вечности свечи
Горели над ним. И незапертый ларец
Открыть было нечем.
Но девушка в белом из пасти кофеен
Не выйдет наружу...
И Гамлет умрет. В сонном царстве Офелий
Никто не разбужен.
Душа за телом, как собака,
Бредет и думает инако.
А тело, под толпы плитой,
Как муж под жениной десницей...
У встречных девочек ресницы
Покрыты пылью золотой.
И солнце, в полной лени,
Им золотит колени...
Август 1988 – январь 1989 г., Ленинград