Жили-были две бочки. Обыкновенные такие бочки. А так как они были бочками, то есть ёмкостями, то есть формами, то весь смысл их жизни был в том, чтобы наполнить себя до краёв. Стояли они под одной крышей, с которой иногда стекали паутинные струйки воды и падали одинокие капли. Худо-бедно, но бочки потихоньку наполнялись. Это становилось понятно даже по звуку: приглушённо-жестяные удары о пустое дно постепенно сменялись воркующим бульканьем. Но одна из бочек была не довольна тем, что она наполнялась так медленно, поэтому она периодически засматривалась на соседние желоба и водостоки. И однажды сказала своей приятельнице:
- Что-то здесь совсем вода иссякает. Так по капле за всю жизнь ничего и не скопишь. А вон с того жёлоба падают гораздо более крупные капли. Побегу-ка я туда. Не хочешь ли и ты со мной?
- Ох, боюсь, что это не моё. Останусь я лучше здесь.
- И что такой замечательной бочке, как ты, делать в этом богом забытом месте? Только заживо хоронить себя… Может, всё-таки?..
- Нет, и не уговаривай, - дала окончательный ответ вторая бочка.
И, так и не сумев понять, чего было больше в последних словах соседки – печали или умудрённости, первая бочка побежала к другому водостоку в одиночестве. Когда она оказалась под ним, крупные капли звонко застучали об жалкую лужицу на дне бочки. И она почувствовала, как стремительно наполняется водой. Ничего подобного на прежнем месте она не испытывала. Бочка была счастлива. И когда этот источник иссяк, она нашла себе новый, где были уже не просто капли, а целые струи. Атласная лента воды весело струилась с крыши, и то сапфир, то топаз, то бирюза мелькали в её манящем калейдоскопе.
«Вот славно! - думала бочка. – Это куда как по мне. Я прямо чувствую всеми своими дощечками, всеми ободочками, как стремительно наполняюсь живительной влагой!».
И так она постоянно перебегала от одного водостока к другому. То в старом кончалась вода, то ей попадались более хорошие варианты. Ей очень нравилось не только наполняться водой, но и бывать в новых местах. Иногда она вспоминала свою бывшую соседку и всё думала, как она там. Бочка боялась, что те жалкие капли со старой крыши совсем иссякли, а её соседка всё ещё стоит на прежнем месте, ржавая, заброшенная, и даже не решается поискать что-то новое. На тот момент бочка наполнилась где-то на три четверти, и у неё как раз была на примете ещё одна щедрая крыша. Но беспокойство о старой соседке взяло вверх, и странствующая бочка решила навестить её.
И вот что она увидела: её подруга не прозябала и не иссыхала под своей крышей. Напротив, она была полна до краёв, да ещё и делилась накопленным с местными огородниками и цветами, росшими у её подножия.
- Как же так? – воскликнула странствующая бочка. - Я была там, где с крыш стекают густые потоки, но полна лишь на три четверти. А ты стоишь на месте, под этими скудными каплями, но уже полна до краёв и ещё делишься с окружающими!
На что бочка, полная воды, ответила ей:
- Знаешь, я могла бы тебе сказать, что как раз потому, что я всё время стояла на месте, я полна. Тебе же приходилось тратить время на бесконечные перебежки, да ещё и расплёскивать добрую половину воды по дороге.
Я могла бы даже сказать, что сила потока – это иллюзия. Даже самую маленькую каплю иное сердце воспринимает, как океан, а есть сердца, которые и океан способны превратить в пустыню.
Но я не скажу тебе этого. Ведь на самом деле ты вовсе не пуста. Ты полна, но полна по-своему. Странствия наполнили тебя, а не вода с водостоков. Именно в путешествиях ты обрела свой подлинный смысл.
И тут странствующая бочка всё поняла.
Лихо перевернувшись на бок, она выплеснула из себя всю воду и покатилась. Радостно и легко катилась бочка по свету, ведь ей теперь не нужно было обманывать себя, чтобы быть самой собой.