Я напоказ не выставляюсь,
И площадей не занимаю….
Но из толпы всё ж выделяюсь-
Читая надрываюсь
Слуху и чувствам доверяя.
Ах, сколько выжато из глаз
Слезинок бриллиантовых – и вот
На рушнике вырос алмаз,
И голос мой немедля восстаёт:
« Не шёлк ты вовсе… не атлас».
Я вышиваю рушники ночи и дни,
Спиною, отвернувшись и затихнув,
Но ты не скажешь…. «извини»…
Ко мне не бережно привыкнув,-
Над родословною хихикнув.
А голос мой от смеха восстаёт:
«Нет каравая на столе!!
Да не орла в небе полёт…
И дочь так рано в серебре!!
Достоин ли меня твой род».
Нет каравая на столе!!
Лишь только лошадь запылённая,
И дочь… так… рано… в серебре,
Как мать Судьбою опалённая,-
Всплакнула… сильно… на заре.
Ах, дайте высохнуть от слёз,
Глазам, душе моей и сердцу,
У елей и больших берёз,
Чтоб поклониться просто месту,
Под небом превосходных грёз.
Здесь пахнет свежестью и дымом,
Старинным необъятным пнём….
Ещё величественным - Миром!
Где камень крепок вечным сном
Спокойно спит среди сапфиров.
Не трогай родословную мою…
А то, как лошадь разгоню!!!
И оттолкну ударом - не к раю.
И в порошок!.. В пепел сотру!..
Увидишь сразу в состязании, свою.