Да, пожалуй, я снова сильный.
Да, теперь я хозяин мира.
Много токов в душе обильных,
Но, внезапно, как мишень тира.
И, забыв про свои обеты,
Покатился в день по наклонной.
Лихорадит в Москве нагретой
Чренофонной жёлтью оконной.
И невидно от слёз бумаги,
Затопило блокнот соплями.
Да куда ж тут без пенной браги?
Чтоб смешались утра с ночами.
И уже я совсем не трезвый,
Сам себя много раз предатель
Все гроши от себя отрезал.
Да, я жалок, нищий податель.
Но ещё не совсем собака:
Сволочь ту, что лезла к артистам,
Пригласил я стихом на драку.
Прокурора академиста.
Я стоял за свою за совесть.
Я плевал на ментов суровых,
Хоть не ведал, что начну повесть
Как обрёл сестёр-братьев новых.