В детстве моими любимыми цветами были васильки. Разглядывая цветок – удивлялась, как причудливо вырезана форма лепестков, какие они изящные, ну просто чудо природы, а их синий цвет – цвет моих глаз – был по душе. В поле ржи или льна васильков росло много, и я собирала большие букеты и плела из них венки.
Как-то на даче, вспомнив о детстве, я посадила большую клумбу васильков. Думала, что в часы досуга приятно будет возле неё посидеть, отдохнуть. А получилось всё не так. После короткого разглядывания васильков, стало прорисовываться смутное видение знакомого и дорогого мне лица. Да и цветы смотрели на меня с каким-то немым укором: не в силах перенести его, я уходила от клумбы. Эта клумба просуществовала одно лето. Вырывая стебли васильков, я желала вырвать из своего сердца, стереть из своей памяти воспоминания, от которых кошки на душе скребут и наворачиваются непрошеные слёзы. Но на следующий год васильки опять выросли: часть на той же клумбе, а часть, как сорная трава, в нескольких местах участка. Это вызвало у меня противоречивые чувства: тайная тихая радость переплеталась с чувством вины и щемящей боли. Ах, Вася-Василёк…
Васины родители жили от школы очень далеко, поэтому сняли ему квартиру в нашей деревеньке у Петра Никифоровича. Вася подружился с моими тремя братьями и у нас бывал часто. Это был очень подвижный, шустрый, шумный мальчик-шалун. Всегда коротко подстриженные волосы, большие глаза, веснушчатый нос, улыбка до ушей и маленький рост делали его забавным. Когда он приходил к нам в отсутствие наших родителей, то наша изба превращалась в место «боевых действий": крики, визг, грохот, топот ног, пыль столбом! В его присутствии трудно было быть серьёзным, особенно он мешал мне готовить уроки, за что я частенько лупила его, так как была старше на два года. Он на это не обижался.
Вася помогал мне по хозяйству: носил воду в кадку, колол дрова и носил их к печи, давал сена корове и овцам, носил им пойло, помогал рвать траву для кроликов. Когда мой отец, крепко пьяный, дома бушевал, Вася переживал за меня и моих братьев. Если нам из-за отцовского дебоша приходилось из дома сбегать, то Вася нас одних не оставлял, пока отец, набушевавшись, не уснёт, а мы не вернёмся домой. Соседи над ним подшучивали: «Ты, Васька, к Саньке в домовики, что ли, записался?» В ответ, улыбаясь и шмыгая веснушчатым носом, Вася скромно молчал.
Потом он стал оказывать мне знаки внимания. То записку через брата передаст, в которой просит выйти к нему на свидание, то букетик цветов поднесёт, когда мы рвём траву для кроликов в поле. Сначала эти знаки внимания меня забавляли, а потом стали раздражать: ну какая любовь может быть к мальчишке, который маленького роста, веснушчатый и моложе на два года?
Как-то в присутствии девчат я дала волю своему раздражению. Подарив мне букетик, Вася затеял с моими братьями какую-то игру, а я кромсала букетик цветов и совала его в мешок с травой. Однажды я переступила грань дозволенного. Растоптала букетик васильков ногами, презрительно скривив губы. Назавтра утром Вася ждал меня в поле по дороге в школу. Когда я поравнялась с ним, он сказал: «Я же тебя люблю, почему ты так со мной?…» - Я прервала его: «Отстань от меня! Ты что не знаешь, что мной интересуются парни не чета тебе. А твоё присутствие меня перед ними унижает!» Я видела, как Васины глаза медленно наполняются слезами и наклонив голову, он сел на велосипед и… уехал.
Вскоре он покинул наши края, уехал к дяде в Майкоп и там окончил школу и строительный техникум. Я тоже из деревни уехала. Мы приезжали в свой край только летом в отпуск, и тогда через моего брата я получала от Васи приветы. Вот и в этот август я приехала к родителям в отпуск и снова через брата получила от Васи привет. Брат подробно обсказал, что Вася часто наводил обо мне справки, а, узнав, что я приехала в отпуск, был очень взволнован и обрадован, а его друзья над ним потешались. Мои родители уехали на дальний сенокос на целую неделю, я осталась в доме за хозяйку. Как-то решила сходить искупаться. Вышла на крыльцо и, закрывая дверной замок, обратила внимание на троих рослых парней, которые не спеша шли по дороге к дому. Один из них… Моя душа похолодела: неужели это… Вася. Мои щёки горели, я чувствовала себя пойманной на месте преступления и готова была провалиться сквозь землю.
Шагнув ко мне Вася поднял меня на руки и закружил как пушинку, а я, обвив его шею руками, в страхе думала: «Ой, запнётся!...» Отпустив меня, Вася сказал: «Вот видишь, я теперь вырос и стал сильным. Помнишь, как ты меня лупила?» - он засмеялся громко, в глазах озорные искорки прыгают. Смущённая, оглушённая происходящим, я тихо сказала: «Пойдёмте в избу. Я самовар поставлю. Чай с мёдом будем пить». Выпив по чашке чая , Васины друзья ушли. Наступил час моих терзаний.
Вася был красив, такие же большие глаза, добрая очаровывающая улыбка. Как и в годы детства он был шумным, озорным. Мне показалось, что он заполнил всё пространство, отчего изба казалась какой-то маленькой и тесной. Ужаснувшись, осознала: на своё несчастье я влюблена… Я люблю!
Вася оказался прекрасным собеседником. Он рассказывал о себе, интересовался моими делами и планами. Когда он узнал, что я помолвлена и что зимой будет свадьба, то спросил: «Он тебя любит?» Я замешкалась с ответом, тогда он сказал: «Выходи замуж за меня». Мысли лихорадочно кружились, как бы отказаться от намеченной свадьбы, а разум шептал: «Недостойна ты любви Его, недостойна… отпусти его с миром». Повинуясь голосу разума, сказала: «Не могу».
После долгого и томительного молчания Вася взял мои руки и прижал к своим губам. Затем повернулся и вышел. Он уходил, а я вслед ему шептала: «Вот и всё… Прощай Вася-Василёк…»
Прошли года, я так никого и не смогла полюбить, мир стареет, а душа вопреки всему ждёт чуда. Ах, судьба! Угодно тебе было пошутить надо мной: показать Принца и тут же его отнять! Сжалься! Дай шанс на маленькую встречу: хоть на пару минут, хоть краешком глаза на него взглянуть! А потом… будь, что будет.
19.01.2001 г. А. Колосова
Р.S. Этот рассказ печатался в газете «Ленские Вести» 19.01.2001 г.