Ликует буйный Рим; торжественно гремит
Рукоплесканьями широкая арена.
Лермонтов.
Один он там, один! Под грязным потолком,
Веревку обхватив дрожащими руками,
Над бездной он висит.. И ряд огней кругом,
И жадная толпа впилась в него глазами.
Как птичка райская причудливо, пестро
Ребенок тот одет и залит мишурою;
Поддельный бриллиант и грязное перо
Над полной чистых дум кудрявой головою.
Устал он, сел на миг; но страшно вниз взглянуть;
Свалиться так легко! Прерывисто он дышит,
И страшно, и тоской полна недетской грудь!
И вальс гремит внизу! Дитя его не слышит…
Толпа гудит. Ему чудится сонм зверей
Мохнатых, черных, злых…и вспомнил он все сказки…
В восторге вся толпа! Какое дело ей,
Что полны горьких слез испуганные глазки…
Но где-ж отец?..Отец? – Стоит он там внизу
Во фраке голубом с улыбкою веселой.
Кто мог-бы угадать в улыбке той слезу
В потешном зрелище – крест грозный и тяжелый?