"Крошка, прочти откровение подлеца.
Крошка, все это мы проходили с конца
Раз или дважды кривой одного сюжета:
Чередовались реплики или жесты,
Бил по глазам под разным углом прожектор,
Кто-то стоял в родительном падеже,
Кто-то спешил, другой же был скуп на движенья.
Нежность, поставив обоих в позицию жертв,
С тихой улыбкой ластилась к мертвецам.
Я говорил: смотри, у меня - два лица!
Глаз сколько пар и в сердце поболее камер
Заперты там со связанными руками
Лучшие. Обладательницы кольца.
Что-то там исполняющие из кармы,
Воины за чистоту прикроватных армий,
Смутно напоминащие отца.
Вот и сегодня мне снова благоволят.
Я не могу никак отвести свой взгляд
От твоего чихающего профиля....
....бледного под капюшоном плаща.
Хоть бы клочок от него отодрать - на счастье
(Знаешь, лавсан ведь не поедает тля.
Это - достоинство качественной подделки...)
Я завожусь: мне кажется это мелким!
Мелко и продолжать. И прекращать.
Пагубного доверия вещам
Лучший свидетель - синюшная Айседора.
Да, ухожу. С поруганной честью вора.
Комкаю столь неуместное тут "прощай",
Лгу, что я каюсь, что поздно, что "не навещай".
Мнусь, как будто меня здесь держат клещами
Непроизносимые разговоры.
"Все, - в телефон отвечаю кому-то. - Я щас..."
Пятясь, как дезертир покинувший часть,
Слезы глотая, шагну обреченно во двор и...
Там - превращаюсь".