Примирение с собой

               

То ли Гамлет умер. То ли кто-то другой.
А дальше – молчанье, которое бьёт насквозь.
И сердце – товарищ, попутчик и главный свидетель мой,
Вдруг встало. И аплодисментами взорвалось.
А потом мы вышли, везде номерок ища,
Заглянули в кофейню на очень недолгий срок…
И мне как-то пусто было внутри плаща,
И холод бродил во мне и стучал в висок.
Я тогда, наконец, решилась задать вопрос,
Положа на сердце неловкую кисть руки:
«Помнишь, у классика Гоголя шастал отдельный нос,
Тоже его обладателю вопреки?»
А сердце, мешая ложкою крепкий душистый чай,
Откусив бутерброда довольно большой кусок,
Отвечает: «Глупое твоё тело, ну-ка, живи давай!»
И добавляет сахару. И отхлёбывает глоток.