Всё, что не похмеляет нас - делает нас слабее.
И. С. К.
Иван последний рыцарь Круглого стола,
Опять на кладбище Ваганьковском валяется.
Он спьяну принял хитрый снег за сеновал
И в снег, блаженно, точно в сено зарывается.
К нему подходят и пытаются поднять,
Иван, кряхтя, сопротивляется застенчиво.
Не то, чтоб Ванечке не хочется вставать,
А просто стоя, как и лёжа, делать нечего.
В белках читается от Мерлина привет,
Который Мерлин прочитать бы не сподобился.
Последний рыцарь не по-рыцарски одет,
Храня и в рубище суровое достоинство.
Лежит, кивая, заунывно говорит,
Что даром в тысячах турнирах поучаствовал,
Что нынче каждый лейкоцит весьма болит,
А раньше каждый по-кладбищенски, но здравствовал.
А раньше сам он был забавно молодым
И даму сердца у похмелья отвоёвывал!
Сегодня дама бессердечная с другим,
Да и не дама - канитель восьмипудовая.
Сегодня сердце никого и не зовёт,
Пожалуй, кроме паренька того рязанского,
Что мир покинул в двадцать пятый чёртов год
За малость дней до новогоднего до праздника.
Вот с этим парнем вмиг бы горы своротил
На зависть тем, кто только скулами ворочает!
А так - лишь памятник обнять хватает сил,
Укрыв могилу принесёнными цветочками.
Жалеет рыцаря теснящийся народ,
К несвязной речи вопросительно прислушавшись,
Иван строчит, как без патронов пулемёт,
Что он в бездушности - погостная отдушина!
Что меч-Экскалибур на кладбище торчит,
Нетрудно вырвать, если очень поднатужиться!
Он, вырвав, станет бесконечно знаменит,
И вместе с роскошью вернётся к телу мужество!
Моргану-фею повстречает и тогда
Чудес бессчётно совершится изумительных!
Любая фея пред Морганой - ерунда,
А ерунда без алкоголя утомительна...
Ну, а пока, с лицом печального тепла,
Где хмурый нос на подбородок огрызается,
Иван последний рыцарь Круглого стола,
В цепях спиртного на Ваганьково валяется.