Сажусь в единственный автобус,
но не последний,
слава богу.
Маршрут – потрескавшийся глобус,
Кольцо, сомкнувшее дорогу.
Одни и те же километры
в пункт отправленья возвращают
к лягушкам тапкам,
теплым гетрам
и кухне,
балующей щами
не чаще раза в две недели,
а в промежутках –
без амброзий
и с амнезией:
- Что мы ели?
Поэты привыкают к прозе.
Почтовый ящик деревянный
от пустоты приветы шлет мне
так регулярно
и так рьяно,
что счет идет уже на сотни…
Шумы соседских перебранок
снотворным служат
поневоле,
и не до крови
личных ранок…
Поэты привыкают к боли.