Как-то северный казак,
Оказавшись средь зевак,
Возмущался: «Пали нравы!
Пострадал мой сын-простак!
Я его вчера спросил,
Что он в школе изучил.
Со стыдом мне сын признался,
Всё подробно изложил.
На уроке было так:
Говорят, один пруссак
Жил когда-то и был геем,
И зовут его Люссак.
И уж так тот гей хорош
(Лез учитель вон из кож),
Он и физик, он и химик,
И чего-то там ещё ж!»
Крикнул кто-то из зевак:
«Здесь ты, друг, попал впросак,
Он француз, а не пруссак.
И хоть Геем его звали,
Не был геем Гей-Люссак.
Жил он двести лет назад.
Был он счастливо женат.
Изучал строенье газа
И открыл законов ряд».
Загрустив, сказал казак:
«Хорошо, коль вправду так,
И не гей был тот Люссак.
То есть Гей, но не в том смысле.
Сложно, братцы, просто мрак!
Но проверить как, однако,
Нет ли умысла и знака
В том, что детям с малолетства
Говорят про Гей-Люссака?
Нам ли, нам ли, в самом деле,
Русский дух имея в теле,
Утопать всерьёз в заумной
Иностранной канители?
Взять меня: назло врагу,
Словно дуб на берегу,
Со времён Ярилы род свой
Русский свято берегу!
Правоверьем дорожу,
С иностранным не дружу.
Мощи, свечки и иконки –
От иного ухожу.
Учат мудрые отцы
Видеть тайные концы:
Страшный заговор сплетают
Засланные к нам гонцы.
Разберёшься без затей:
Тот – шпион, а этот – гей.
И упорно ходят слухи,
Что Христос-то был еврей...»