Предупреждение: любое сходство с реальными лицами случайно.
КАРТИНА
I.
Наше время. Музей. Экскурсия.
ГИД: Перед вами великое творение замечательного мастера, которое было куплено на аукционе известным меценатом за один миллион триста шестьдесят пять тысяч долларов, и пожертвовано им нашему музею (спасибо нашему Президенту, за его дружеский совет известному меценату).
Но, прежде чем я расскажу вам, что здесь изображено, я попрошу всех желающих высказаться, что вы видите, глядя на это полотно?
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ЛОГИКИ: Чушь какая-то! Обособленные фрагменты. Беспорядочное сочетание цветов!
Нет, в отдельности мне очень нравится каждый цвет (особенно – синий).
Я с уважением отношусь к оттенкам цветов, даже к самым темным и к самым светлым, и их сочетаниям.
Но!
Автор, мог бы, из уважения к чувствам зрителей, хотя-бы стрелочки расставить: с какого цвета начинать обзор, и в каком направлении двигаться!
ПОЭТ: Чего тут понимать? Все ясно. Есть некий стержень – синее пятно в центре. Ну… пусть не в самом центре… но рядом с ним.
А все остальное, как-бы нанизано на этот центр, или вращается вокруг него: Любовь. Надежда. Постоянство. Семейные ценности… Православие…Самодержавие… народность… и много ещё чего…
ВТОРОЙ ПОЭТ: Не соглашусь с Вами коллега. Они не нанизаны и не вращаются. Они стремятся с окраин в центр. Они достигнут этого центра, и сольются… в точке, именуемой Истина.
ТРЕТИЙ ПОЭТ: Друзья! Соглашусь с Вами, но лишь частично. Да! Вы в чем-то правы! Что-то вращается… что-то нанизано… что-то стремится к центру…
Но Вы недооцениваете художника. Ибо, часть цветных пятен, напротив, бежит от центра к краям, и улетает в небытие! Это - ложь, корысть, гордыня, и несогласие с решениями Правительства.
ЧЕТВЕРТЫЙ ПОЭТ: Картинка…да… Но интереснее здесь другое.
Вы обратили внимание, что я стою на одном пятачке с поэтом, который… про которого я мог бы… но не буду… (Так! Спокойно, Ипполит…спокойно…) .
Все зафиксировали мою выдержку и самообладание? А ведь мог бы… (Так! Вдох… выдох…) Продолжайте… я почти уже успокоился… Подключусь позднее…
ФИЛОСОФ: Верхогляды! Вся идея сосредоточилась в правом верхнем углу! Кто-то здесь воскликнет: «Как смело! Розовый – прямо под черным!»
Кто-то возразит: «Нет! Между розовым и черным обязательно нужно лиловое пятнышко!» Оно бы внесло гармонию.
Неправы и те и другие!
Ведь, автор же – не дурак! Он знал, что мы это заметим! Он не мог, по небрежности, или по халатности, недооценить значение отсутствия лилового пятнышка!
Это было преднамеренно! Он послал нам сигнал: «Между розовым и черным я нарочно не ставлю лиловое пятнышко. Это было бы слишком просто.
Автор зашифровал нам послание! И тот, у кого есть мозги, это послание прочтёт. Объясняю:
Розовое – жизнь.
Черное – смерть.
Лиловое – счастье!
Пропуск лилового, между розовым и черным, это зашифрованное утверждение – «Нет в жизни счастья!».
СЛЕПОЙ: Я не вижу что там изображено. Я вообще мимо проходил. Но я чувствую тепло, которое исходит от картины.
Автор – из моего села. Но, даже если бы он был из соседнего, то я бы всё-равно, уловил эти лучи тепла, правды и надежды, потому что между нашими сёлами много общего.
БЛОНДИНКА: Вы можете считать меня глупой. Но, дальтоником… извините!
А, ведь, даже я вижу (в отличие от некоторых), что красное пятно, в нижнем левом углу, по очертаниям напоминает сердце.
Эта картина – про любовь! А всё, что выше, и правее – это ахи и вздохи при луне!
ИНТЕЛЛЕКТУАЛКА: (Про себя) Ах, как невыносимо тягостно, быть свидетелем обывательской полемики! Как гнетёт противостояние двух начал в восприятии творчества - утончённо-возвышенного и упрощённо-приземленного. Интересно, если я им скажу, что не все постигается на вербальном уровне, и добавлю что-нибудь про ассоциативное мышление, они меня поймут? Или пошлют?
Скудомыслие, косность, и поверхностные суждения о глубоком… Пробить во всем этом брешь мне поможет лишь яркая и образная иллюстрация! Вот она!
(Вслух) Кто хоть раз рожал, тот, даже по технике мазков, увидит, что автор – женщина, несмотря на то, что картина подписана мужским именем.
По размеру и конфигурации пятен, даже дилетантка (хотя-бы раз рожавшая) поймет, что автор писала картину на последнем месяце беременности.
И не завершила её, так как была увезена в роддом… так как есть… с кистью в руке.
Картина не завершена… как эмбрион. И автор к ней обязательно вернулась бы… Но, почему-то не смогла, или не захотела.
ВОЕННЫЙ: (про себя) До чего же эти гражданские тупые! Строем ходить не научились… А туда же! Об искусстве рассуждать!
(Вслух) Ежели б вы ребята прошли военные университеты, то знали бы: В армии все должно быть, пусть безобразно, но однообразно! И, желательно, выкрашено в зеленый цвет.
Здесь, художник, помимо зеленого, привносит новые оттенки. Не говоря, уже про их дислокацию, относительно друг-друга. Глядя на эту картину, только тыловая крыса, или штатский болван не догадается, что картина - про реформу вооруженных сил.
СЕКСУАЛЬНЫЙ МАНЬЯК: Я, всего-лишь, месяц назад, освободился условно-досрочно… можно я не буду говорить, что я вижу на этой картине?
ПИСАТЕЛЬ-ПРОЗАИК: Я стар и мудр. Прислушайтесь ко мне. Всю жизнь писал я прозою романы. Но, видя, как на этом полотне, вы ищете – кто смысл, а кто изъяны, заговорил стихом… не в этом суть. Смотреть в упор – бесплодная затея, Но если вы отступите чуть-чуть, шагов на семь, то смелую идею, что мастер воплотил, в игре цветов, вы разглядите без моей подсказки. А если нет, я объяснить готов, на что великий мастер тратил краски. Я вижу купол неба голубой, полярный круг, верблюдов, бедуинов, скалистый грот, тайгу, морской прибой, полет шмеля, резвящихся дельфинов, поля пшеницы, луч звезды во мгле, и зарожденье жизни на земле…
ГИД: Завершаем просмотр. Отрадно видеть реакцию культурных и образованных людей. Вы все верно поняли. Мне даже нечего добавить.
II.
150 лет, тому назад…Студия очень известного художника.
Дружеская попойка…
ХУДОЖНИК: Подруг, для утех любовных уже заказали?
ДРУГ ХУДОЖНИКА: А, то ж! Извозчика отправили. Только, не к той мадам,
которая эта… а к этой, которая - та… Она дерёт подороже, но девки пофактуристей…
ХУДОЖНИК: Друзья мои! Покуда не доставили дам, предлагаю малость поразвлечься.
Кто желает партию в винт – пожалуйте к ломберному столику.
Для прочих, же осмелюсь предложить необычное увеселение. Вы видите на мольберте пустой холст? Сейчас мы все берем, кто кисть, кто веник, кто просто скомканную салфетку, макаем в краску, любую, какая понравится, и тычем в холст…
ОДИН ИЗ ГОСТЕЙ: Ну допустим… А в чем тут забава-то?
ХУДОЖНИК: А забава в том…
Вы же знаете, что уже сейчас мои картины покупают в приличные дома по десяти, а то и по пятнадцати рубли за штуку. Чем дальше, тем они станут дороже, а после моей смерти, не исключаю... ну, вы меня поняли.
Так вот… забава в том, господа, что, когда мы окончим, мы с вами сядем и дружно посмеемся! Над чем? А над тем как через много лет коллекционеры и искусствоведы, глядя на нашу «живопись» будут спорить, гадая о том, что хотел донести до них автор…
Ну-с… приступим, господа!