Коллекция сонетных венцов

Интервью с собирателем  венков сонетов
               
Сергеем Александровичем Луговцевым


Cуровый Дант не презирал сонета;
В нем жар любви Петрарка изливал;
Игру его любил творец Макбета;
Им скорбну мысль Камоэнс облекал.

Стихотворение А. С. Пушкина, которое начинается этими строками, представляет собой классический сонет, хотя  всё же чуть отступает от канона: в нём  есть глагольные рифмы… Но Пушину – простительно!
               
 Напомним читателю, если он подзабыл или не знает: сонет  – это стихотворение из 14 строк, - ни больше, ни меньше. При этом – с особой строфикой и заранее определённым  чётким принципом чередования рифм. И стихотворный размер заранее задан: пяти- или шестистопный ямб. В разных странах приняты разные схемы рифмовки сонетов, но в каждой национальной поэзии они, как правило, подчиняются постоянным и жёстким канонам, в том числе и строго определённой строфике.  Русский  сонет  обычно состоит из двух  катренов (четверостиший) и двух терцетов (трёхстиший) с заранее предусмотренным чередованием рифм.

Читатель вправе задуматься и спросить: «А для чего, собственно, поэтам нужно: добровольно укладывать своё детище на это «прокрустово ложе», надевать на себя столь тяжкие вериги? Оставим ответ на потом, на середину или   конец этой нашей встречи, а пока добавим ещё порцию сведений из теории литературы.

Сонет принадлежит к так называемым твёрдым формам стихосложения, к каковым относятся также рондо и триолеты, терцины и октавы, децимы и т. д.  Многие из них забыты или используются редко, но сонет оказался на диво устойчив и в современной поэзии, – во всяком случае, русской. Однако описанные ограничительные правила (только 14 строк, при строго заданной                строфике и рифмовке) – это лишь начало дела. Многие русские
поэты вот уже более сотни лет (а западноевропейские – около восьми столетий)  создают  венки, или венцы сонетов - такие сонетные циклы, в которых последняя строка первого сонета служит первой строкой второго, последняя строка второго – первой строкой третьего, и так далее, вплоть до  четырнадцатого. А его последняя строка  повторяет первую строку первого сонета данного венка! Круг замкнулся!

Но и это ещё не всё. Чтобы венок состоялся полностью,   первые строки всех четырнадцати сонетов должны составить ещё один – пятнадцатый – сонет данного  венка, так называемый магистрал, или мадригал. При этом  новый сонет должен быть вполне  связным, содержательным и представалять собою стихотворение, не менее выразительное, содержательное  и яркое, чем предыдущие четырнадцать!

На самом деле (прошепчем по секрету), как правило, первым рождается именно этот, пятнадцатый сонет. Но каждый из остальных должен удовлетворять описанной схеме. И чем более естественно весь венок  звучит  и воспринимается, тем  более удачным предстаёт перед читателем результат работы поэта.

Этот результат – создание цикла стихотворений, объединённого общим идейно-художественным замыслом. Каждый венок сонетов – это, по существу, лирическая, а чаще – лирико-философская поэма, посвящённая какой-либо существенной теме, важному явлению жизни общества или жизни души человеческой...

*   *   *
А теперь позвольте познакомить вас, уважаемый читатель, с человеком, чья специальность и главное занятие всей жизни, вроде бы,  весьма далеки от поэзии и от сонетного строя.  Он – инженер по сооружению и эксплуатации систем газоснабжения  А должность, на которой проработал много лет и с которой уволился на заслуженный отдых, - главный инженер и генеральный директор  предприятия.
               
Зовут его – Сергей Александрович Л;говцев, живёт  всю жизнь в Одессе. И уже несколько лет прилежно занимается составлением оригинальной литературной коллекции.

Собирательство – одна из распространённых человеческих страстей. Чего   только не накапливают люди,  одержимые      этой страстью: почтовые марки и этикетки спичечных коробков,  скрипки и металлические пуговицы, картины  и курительные трубки… Леонид Ильич Брежнев, кроме  орденов и медалей на мундире Маршала Советского Союза, говорят, был владельцем редкой коллекции легковых автомобилей, на которых  любил  порой с ветерком погонять по дорогам Подмосковья

С.А.Луговцев избрал более изысканный предмет внимания: он собирает венки сонетов! Автор этих строк в своей (довольно-таки тощей) стихотворческой практике однажды тоже сочинил  сонетный венок, и этого оказалось достаточно, чтобы Сергей Александрович отыскал меня, «посчитал» и завязал знакомство. Потому что, как оказалось, поддерживает общение со множеством авторов венков. 

Профессиональный журналистский навык не дал мне пройти мимо
Сергея Александровича, я поросил его дать мне интервью для русскоязычных читателей, интересующихся литературой и, в частности, поэзией. Разговор мы повели по Скайпу – программе Интернета, позволяющей видеть и слышать друг друга на огромном расстоянии пользуясь мониторами наших  компьютеров: ведь я живу в Израиле.

– Сергей  Александрович, что подтолкнуло Вас к выбору такой неожиданной сферы  собирательского  интереса?

– Тут  надо бы показать Вам мою домашнюю библиотеку. Любовь к чтению  и образованию, как и вообще интерес к культуре   передал и привил  нам, своим детям, отец – представьте, воспитанник детдома,   сумевший стать разносторонне образованным человеком.
               
Вот взгляните на стены моего кабинета (веб-камера  в руках моего собеседника скользит по периметру комнаты): вы видите,  что три из четырёх его стен от пола до потолка уставлены стеллежами с книгами. В течение не одного десятка лет  мне удалось создать вполне солидную домашнюю библиотеку. Я всю жизнь был и остаюсь усердным читателем.  Так что собрание сонетных венков – лишь дополнение, украшение моей библиотеки и ее часть…

– А  что навело вас на мысль  создать такое дополнение?

 – Моё,  столь пристальное, внимание к сонету и к венку сонетов как жанру поэзии возникло под влиянием одного из приятелей, попросившего у меня  почитать книгу со стихами поэта, успешно в этом жанре работавшего. Приятель и заразил меня своим интересом и восторгом перед архитектоникой венков.  Каждый сонет – и сам по себе изящное творение, а сложная структура венков  привела и меня в восхищение. Думаю, оно сродни тому эстетическому чувству, какое возникает, когда любуешься совершенным созданием природы или человеческой мысли и действия: цветком или сложной машиной…Особенно теми предметами, в основе которых  улавливаются математические конструкции.

Подобный принцип нагляден в сонетном венке: каждая из строк 15-го сонета, («магистрала»)  в пределах венка повторяется    трижды: в нём самом, затем – как первая строка одного и как  заключительная  - следующего  за ним, и при этом каждый раз – в уникальном контексте, что создаёт особое звучание каждой из этих строк, особую присущую венку выразительность. Прибавьте к этому создаваемую чётким набором рифм  повторяемость звукового «рисунка»… А у лучших мастеров «плетения» сонетных венков особенно поражаешься естественности  смыслового выражения – и это при такой формальной «заданности»  структуры и всего  венка, и каждого из сонетов!

   – Вы  включаете в эту коллекцию венки сонетов на разных языках?

– Нет, только лишь на русском, но и  иностранных авторов, в случае перевода их произведений на русский язык. За последние десятилетия русский мир расширился, практически, на всю планету, в том смысле, что и русскую речь, и русскую поэзию можно услышать теперь на всех континентах и во множестве стран мира.  Так что в моём собрании присутствуют произведения поэтов, обитающих не только в России, Украине, Белоруссии и в других странах, прежде входивших в Советский Союз, но и живущих в Бразилии и Австралии, Канаде и США, в Германии, Греции и других странах.

– А  в Израиле, где я живу? 

 –  Конечно.  В Израиле есть целый ряд поэтов, создавших сонетные  венки, да зачастую и не по одному-два, а гораздо больше.

– Сколько же всего авторов венцов сонетов вы насчитали?
               
– В  моём собрании хранятся такие циклы 2036-и авторов. Из них  со многими установил личное  общение, в том числе при помощи современных  средств связи, – вот  как с Вами…

– Кого же из русскоязычных поэтов Израиля Вы знаете как авторов венков сонетов?

– Назову несколько имён: это, например, Марк Луцкий (Хайфа),  Борис  Эскин (Нацрат-Илит)е, Павел Лукаш,  Юрий Колкер (Иерусалим)…

– Ну, Колкер, по слухам, давно живёт в Лондоне…

– Возможно. Однако  в Интернете, откуда я позаимствовал его венок (в подзаголовке именуемый «Антивенком»)  обозначен местом публикации Иерусалим. Пятнадцати сонетам, объединённым всеми правилами канонического венка, сопутствует интереснейшее послесловие. В нём рассказано, как автор и группа его друзей в советском Ленинграде  (среди них Олег Охапкин, Елена Пудовкина, Владимир Ханан – известные поэты питерского андеграунда) работали истопниками котельных в жилых домах центра города. Именно в этот период Ю. Колкер, побуждаемый своим приятелем Тюкиным В.П., собравшим коллекцию из более двухсот  венков сонетов, решил тоже попробовать свои силы в данном жанре, но, уверенный в его искусственности, затеял писать пародию на сонетный венец (отсюда и подзаголовок!). Однако, как пишет сам Колкер, нешуточно увлёкся работой… В итоге послесловие к  «антивенку»  завершается таким выводом: «…закончив и оглянувшись, не в первый раз  подумал, что искусство возможно - и свобода достижима – лишь  в жестких, предустановленных и нерушимых границах».  Как говорится, вот тебе и на!

– Действительно, само богатство средств выразительности любого языка, «поступившее на вооружение» художественной литературы, а точнее – разработанное множество литераторов на протяжении веков, свидетельствует о том, что преуспеть на поприще литературного творчества можно, лишь овладев инструментарием творческих приёмов и жанров. Достойно удивления, что, например,  в современной поэзии, которая, казалось бы, дошла до полной деструкции (расцвет верлибра, отказ от разных организованных форм поэтической речи, вплоть до полного пренебрежения пунктуацией,  – что  вместе с тем и в то же время многие поэты возвращаются к использованию «твёрдых форм», родившихся в недрах средневековой поэзии. Ведь, например, сонеты и венки сонетов известны в западно-европейской поэзии с ХII – XIII веков! По-видимому, объяснить такое явление можно тем, что в развитии любой деятельности, в том числе и поэтической и литературной, наиболее эффективно сочетание новаторства с традицией!

– Мне, неспециалисту в литературе, судить трудно. Однако хочу добавить, что собранная мною коллекция  сонетных венцов включает в себя  4467 единиц  этого жанра: ведь многие из тех  двух с небольшим  тысяч их авторов  создали по два и более венка! А некоторые стали авторами ещё более сложных конструкций из пятнадцати сплетённых между собою, тематически связанных воедино венков сонетов.  Это потрясающее зрелище, потрясающее чтение! Один из первых, если не первый, создатель такого произведения – поэт Юрий Гусев, уроженец Алтая, троюродный брат Василия Шукшина, живущий ныне в посёлке  Лебeдском (Горный Алтай). Под последней строкой его труда (составившего толстую книгу) стоят даты начала и конца работы над ним: годы 1973-1998.  То есть, на работу над созданием короны венков сонетов автор потратил  четверть века!

Примечательна личность этого поэта. Его основная специальность – лётчик-истребитель, перехватчик.  Это человек уже немолодой – родился в 1930 году. Когда-то Илья Сельвинский, сам создававший венки  сонетов, признавался   (цитирую статью Александра Питиримова (сайт poezia.ru), что  скорее сойдешь с  ума, чем создашь полную корону из 225 сонетов и 3150 строк. И только в 2000 году на свет появляется первая корона венков, написанная новосибирским поэтом Юрием Гусевым. Это, на мой взгляд, одна из лучших поэм о России. Автор прославил её в стихах искренних, душевных, далёких от малейшего подобия казённости, и при этом нигде не впал в псевдопатриотический, шовинистический  тон «превосходства» русских над другими национальностями. Приведу лишь первые четыре строки заключительного магистрала последнего из 15-и венков короны:

И есть всегда Россия у  поэта,
Поёт ли соловей, гремит ли  бой.
Как к матери, когда ищу ответа,
К России припадаю головой.
 
– А вам не попадались венки израильских поэтов, патриотически воспевающие историческую родину?

 – Конечно же, есть и такие. Венок сонетов самим торжественно-задушевным строем своей поэтической архитектоники очень удобен для выражения  таких чувств. Вот, например,  начальные строки  первого же сонета из венка, созданного Хананом Токаревичем из Ашдода:
       
    Священный вид земли твоей родной,
    Небесный свод, дарящий вдохновенье,
                Несёт душе измученной покой,
    В час горестной разлуки – утешенье.

Из израильских мастеров русского сонета хотел бы особо  отметить упомянутого уже Марка Луцкого как автора целого ряда венков, в том числе воспевающих творчество и личности деятелей мировой культуры.. О тематике этих циклов  говорят сами названия: «Лирика Леи Гольдберг» (кстати, эта поэтесса,  классик израильской еврейской поэзии, сама была мастером сонета), «Творения Гейне», «Муки Маркиша» (венок о поэте Переце Маркише, павшем жертвой сталинского произвола в результате провокационного процесса над антифашистским комитетом советских евреев), «Арфа Давида» (венок в честь автора библейских псалмов), «Соло Лопе де Вега», «Подвиг Прешерна», «Скитания Камоэнса» и многие другие.   

– В  каком виде вы храните коллекцию?

Во-первых, в виртуальном. Ведь поиски я веду, главным образом, в Интернете – посещая литературно-поэтические сайты: poezia.ru, stihi.ru и многие другие, а также и электронные публичные библиотеки.  В самое недавнее время стал оформлять венки сонетов в виде виртуальных же «книжечек» с «листающимися» страничками.  Во-вторых, постепенно распечатываю тексты на принтере и храню  на бумажном носителе, для чего завёл 18 больших  папок - сегрегаторов… Пока  это,  приблизительно, лишь  пятая часть всех имеющихся текстов.

В обоих типах «хранилищ» - и в электронном, и в бумажном  - предусмотрена система поиска необходимого произведения искомого автора: от мастеров серебряного века русской поэзии, когда в ней и зародился русский венок сонетов, а это произошло впервые с момента перевода  на русский язык в 1889 году Фёдором Коршем  «Сонетного венца» словенского поэта Франца Прешерна – и   вплоть до наших дней. Кстати, пионером  данного жанра в собственно русской поэзии  стал  Всеволод Чешихин, написавший «Венок сонетов на могилу М.Е. Салтыкова» (Щедрина). Так что первый оригинальный русский венок сонетов стал венком надгробным.

– Я  смотрю, что Вы и историей русского сонетного венка занялись…

– Но  уж, конечно, не как исследователь. Научными и теоретическими исследованиями в этой области занимались и занимаются профессор Олег Федотов, академик Михаил Гаспаров,  профессор Юрий Линник, и мне было интересно познакомиться с их исслеледованиях в этой области. Довелось почитать  прекрасную монографию О.И.Федотова «Сонет»,  и вообще об истории и теории русского сонета много узнал из  статей  А. Питиримова на сайте poezia.ru, А.Данова – stikhi.ru  и т.д. С творчеством столпов серебряного века русской поэзии Вячеслава Иванова, Максимилиана Волошина, Валерия Брюсова, Константина Бальмонта и, в частности, с их произведениями в форме венка сонетов познакомился в ходе собственной «культурной революции», а   о ряде созданных ими  «надгробных» венков сонетов  узнал  уже по ходу собирательства. - в частности и о  ссочинённом Ефимом Вихревым «Венке на дорогую могилу» (1924 г.) – этот венок интересен тем, что могилы, для коей он предназначен, так нет и до сих пор: покойник, В.И.Ленин, все эти годы лежит в мавзолее…

Конечно,  я «оприходовал» и сонетные венки русских поэтов советского периода: Ильи Сельвинского, Семёна Кирсанова, Павла Антокольского, Александра Архангельского, Владимира Солоухина…

– Примечательно: такие новаторы и экспериментаторы  в поэзии, как Сельвинский и Кирсанов,  не избежали соблазна попробовать свои недюжинные силы в столь твёрдом и «архаичном» жанре! По-видимому, именно трудности жанра их к нему и привлекли…   Кирсанов, кстати, – ваш  земляк, одессит… Скажите, а нынешние одесские поэты пробуют свои силы в создании сонетных венков?

– Да, могу назвать целый ряд имён: Леонид Михелев, Сергей Нежинский, Инна Шафир, Семён Вайсблат, Анатолий Яни,  Евгений Матвеев, Рита Бальмина, Пётр Межурицкий…

– Подождите-подождите, не так быстро: среди этих имён есть и известные мне как русскоязычные поэты Израиля! Вот, например, Межурицкий… А Бальмина, прожив ряд лет в Тель-Авиве,  переселилась в США…

 – Не спорю, но ведь всем известно, что одесситов бывших – не бывает!  Список  авторов венков сонетов – одесситов, разлетевшихся по всему свету,  составляет более двадцати фамилий, но, думаю, что я еще не всех разыскал…

– Так или иначе, а Ваше собрание венков может сослужить службу исследователям поэзии – к вам могут  обратиться за справками и другой помощью…

– Буду  рад.

Может быть, назовёте Ваш электронный адрес для таких обращений?

Пожалуйста. Мои координаты:  E-mail - Lugovchev@ukr.net                Skype – Lugovchev

В заключение интервью, мне хотелось бы вспомнить добрым словом ныне живущих и уже ушедших на покой энтузиастов этого движения, которые оказывали и оказывают мне посильную помощь в этой интереснейшей работе.

В первую очередь хотелось бы назвать основателя домашнего музея Венка Сонетов им. Франце Прешерна – Георгия Васильевича Мелентьева из Саранска, энтузиастов из Петербурга: Тюкина Владимира Петровича и его сподвижника Баранова Анатолия Филипповича, подхвативших знамя музея и сохранивших у себя архив Г.В. Мелентьева - первого выдающегося собирателя сонетных венков.

Приветствую ныне здравствующего доктора филологических наук, профессора, член-корреспондента Международной академии наук педагогического  образования, члена союза писателей России - Олега Ивановича Федотова, 

доктора философских наук  профессора Петрозаводского государственного университета выдающегося философа и поэта, создавшего 600 (!!!) венков сонетов высочайшего уровня - Линника Юрия Владимирович…

и многих других русскоязычных поэтов, перечислить которых просто нет возможности в рамках интервью: их сотни, от Дальнего Востока до «Дикого Запада», от Кольского до Аравийского полуострова, оказывающих мне помощь в розыске поэтов и их произведений.

Благодарность моя  им безграничная и в прямом смысле (вне государственных границ),  и в переносном: по её размеру и  весомости!

Приглашаю всех авторов и любителей поэзии интересующихся процессом развития венка сонетов как поэтического жанра,  к диалогу во славу этой удивительной формы поэзии.


                Интервью взял  Феликс РАХЛИН


От интервьюера.

По согласованию с  собирателем  коллекции сонетных венков С.А. Луговцевым, текст интервью, выложенный первоначально на сайте proza.ru , помещаю также на сайте stikhi.ru  Мы оба рассчитываем, что читательская аудитория данного файла таким образом расширится.

                Ф. Р.
































































Интервью с собирателем  венков сонетов
               
Сергеем Александровичем Л;говцевым

           *   *   *
Cуровый Дант не презирал сонета;
В нем жар любви Петрарка изливал;
Игру его любил творец Макбета;
Им скорбну мысль Камоэнс облекал.

Стихотворение А. С. Пушкина, которое начинается этими строками, представляет собой классический сонет, хотя  всё же чуть отступает от канона: в нём  есть глагольные рифмы… Но Пушину – простительно!
               
 Напомним читателю, если он подзабыл или не знает: сонет  – это стихотворение из 14 строк, - ни больше, ни меньше. При этом – с особой строфикой и заранее определённым  чётким принципом чередования рифм. И стихотворный размер заранее задан: пяти- или шестистопный ямб. В разных странах приняты разные схемы рифмовки сонетов, но в каждой национальной поэзии они, как правило, подчиняются постоянным и жёстким канонам, в том числе и строго определённой строфике.  Русский  сонет  обычно состоит из двух  катренов (четверостиший) и двух терцетов (трёхстиший) с заранее предусмотренным чередованием рифм.

Читатель вправе задуматься и спросить: «А для чего, собственно, поэтам нужно: добровольно укладывать своё детище на это «прокрустово ложе», надевать на себя столь тяжкие вериги? Оставим ответ на потом, на середину или   конец этой нашей встречи, а пока добавим ещё порцию сведений из теории литературы.

Сонет принадлежит к так называемым твёрдым формам стихосложения, к каковым относятся также рондо и триолеты, терцины и октавы, децимы и т. д.  Многие из них забыты или используются редко, но сонет оказался на диво устойчив и в современной поэзии, – во всяком случае, русской. Однако описанные ограничительные правила (только 14 строк, при строго заданной                строфике и рифмовке) – это лишь начало дела. Многие русские
поэты вот уже более сотни лет (а западноевропейские – около восьми столетий)  создают  венки, или венцы сонетов - такие сонетные циклы, в которых последняя строка первого сонета служит первой строкой второго, последняя строка второго – первой строкой третьего, и так далее, вплоть до  четырнадцатого. А его последняя строка  повторяет первую строку первого сонета данного венка! Круг замкнулся!

Но и это ещё не всё. Чтобы венок состоялся полностью,   первые строки всех четырнадцати сонетов должны составить ещё один – пятнадцатый – сонет данного  венка, так называемый магистрал, или мадригал. При этом  новый сонет должен быть вполне  связным, содержательным и представалять собою стихотворение, не менее выразительное, содержательное  и яркое, чем предыдущие четырнадцать!

На самом деле (прошепчем по секрету), как правило, первым рождается именно этот, пятнадцатый сонет. Но каждый из остальных должен удовлетворять описанной схеме. И чем более естественно весь венок  звучит  и воспринимается, тем  более удачным предстаёт перед читателем результат работы поэта.

Этот результат – создание цикла стихотворений, объединённого общим идейно-художественным замыслом. Каждый венок сонетов – это, по существу, лирическая, а чаще – лирико-философская поэма, посвящённая какой-либо существенной теме, важному явлению жизни общества или жизни души человеческой...

*   *   *
А теперь позвольте познакомить вас, уважаемый читатель, с человеком, чья специальность и главное занятие всей жизни, вроде бы,  весьма далеки от поэзии и от сонетного строя.  Он – инженер по сооружению и эксплуатации систем газоснабжения  А должность, на которой проработал много лет и с которой уволился на заслуженный отдых, - главный инженер и генеральный директор  предприятия.
               
Зовут его – Сергей Александрович Л;говцев, живёт  всю жизнь в Одессе. И уже несколько лет прилежно занимается составлением оригинальной литературной коллекции.

Собирательство – одна из распространённых человеческих страстей. Чего   только не накапливают люди,  одержимые      этой страстью: почтовые марки и этикетки спичечных коробков,  скрипки и металлические пуговицы, картины  и курительные трубки… Леонид Ильич Брежнев, кроме  орденов и медалей на мундире Маршала Советского Союза, говорят, был владельцем редкой коллекции легковых автомобилей, на которых  любил  порой с ветерком погонять по дорогам Подмосковья

С.А.Луговцев избрал более изысканный предмет внимания: он собирает венки сонетов! Автор этих строк в своей (довольно-таки тощей) стихотворческой практике однажды тоже сочинил  сонетный венок, и этого оказалось достаточно, чтобы Сергей Александрович отыскал меня, «посчитал» и завязал знакомство. Потому что, как оказалось, поддерживает общение со множеством авторов венков. 

Профессиональный журналистский навык не дал мне пройти мимо
Сергея Александровича, я поросил его дать мне интервью для русскоязычных читателей, интересующихся литературой и, в частности, поэзией. Разговор мы повели по Скайпу – программе Интернета, позволяющей видеть и слышать друг друга на огромном расстоянии пользуясь мониторами наших  компьютеров: ведь я живу в Израиле.

– Сергей  Александрович, что подтолкнуло Вас к выбору такой неожиданной сферы  собирательского  интереса?

– Тут  надо бы показать Вам мою домашнюю библиотеку. Любовь к чтению  и образованию, как и вообще интерес к культуре   передал и привил  нам, своим детям, отец – представьте, воспитанник детдома,   сумевший стать разносторонне образованным человеком.
               
Вот взгляните на стены моего кабинета (веб-камера  в руках моего собеседника скользит по периметру комнаты): вы видите,  что три из четырёх его стен от пола до потолка уставлены стеллежами с книгами. В течение не одного десятка лет  мне удалось создать вполне солидную домашнюю библиотеку. Я всю жизнь был и остаюсь усердным читателем.  Так что собрание сонетных венков – лишь дополнение, украшение моей библиотеки и ее часть…

– А  что навело вас на мысль  создать такое дополнение?

 – Моё,  столь пристальное, внимание к сонету и к венку сонетов как жанру поэзии возникло под влиянием одного из приятелей, попросившего у меня  почитать книгу со стихами поэта, успешно в этом жанре работавшего. Приятель и заразил меня своим интересом и восторгом перед архитектоникой венков.  Каждый сонет – и сам по себе изящное творение, а сложная структура венков  привела и меня в восхищение. Думаю, оно сродни тому эстетическому чувству, какое возникает, когда любуешься совершенным созданием природы или человеческой мысли и действия: цветком или сложной машиной…Особенно теми предметами, в основе которых  улавливаются математические конструкции.

Подобный принцип нагляден в сонетном венке: каждая из строк 15-го сонета, («магистрала»)  в пределах венка повторяется    трижды: в нём самом, затем – как первая строка одного и как  заключительная  - следующего  за ним, и при этом каждый раз – в уникальном контексте, что создаёт особое звучание каждой из этих строк, особую присущую венку выразительность. Прибавьте к этому создаваемую чётким набором рифм  повторяемость звукового «рисунка»… А у лучших мастеров «плетения» сонетных венков особенно поражаешься естественности  смыслового выражения – и это при такой формальной «заданности»  структуры и всего  венка, и каждого из сонетов!

   – Вы  включаете в эту коллекцию венки сонетов на разных языках?

– Нет, только лишь на русском, но и  иностранных авторов, в случае перевода их произведений на русский язык. За последние десятилетия русский мир расширился, практически, на всю планету, в том смысле, что и русскую речь, и русскую поэзию можно услышать теперь на всех континентах и во множестве стран мира.  Так что в моём собрании присутствуют произведения поэтов, обитающих не только в России, Украине, Белоруссии и в других странах, прежде входивших в Советский Союз, но и живущих в Бразилии и Австралии, Канаде и США, в Германии, Греции и других странах.

– А  в Израиле, где я живу? 

 –  Конечно.  В Израиле есть целый ряд поэтов, создавших сонетные  венки, да зачастую и не по одному-два, а гораздо больше.

– Сколько же всего авторов венцов сонетов вы насчитали?
               
– В  моём собрании хранятся такие циклы 2036-и авторов. Из них  со многими установил личное  общение, в том числе при помощи современных  средств связи, – вот  как с Вами…

– Кого же из русскоязычных поэтов Израиля Вы знаете как авторов венков сонетов?

– Назову несколько имён: это, например, Марк Луцкий (Хайфа),  Борис  Эскин (Нацрат-Илит)е, Павел Лукаш,  Юрий Колкер (Иерусалим)…

– Ну, Колкер, по слухам, давно живёт в Лондоне…

– Возможно. Однако  в Интернете, откуда я позаимствовал его венок (в подзаголовке именуемый «Антивенком»)  обозначен местом публикации Иерусалим. Пятнадцати сонетам, объединённым всеми правилами канонического венка, сопутствует интереснейшее послесловие. В нём рассказано, как автор и группа его друзей в советском Ленинграде  (среди них Олег Охапкин, Елена Пудовкина, Владимир Ханан – известные поэты питерского андеграунда) работали истопниками котельных в жилых домах центра города. Именно в этот период Ю. Колкер, побуждаемый своим приятелем Тюкиным В.П., собравшим коллекцию из более двухсот  венков сонетов, решил тоже попробовать свои силы в данном жанре, но, уверенный в его искусственности, затеял писать пародию на сонетный венец (отсюда и подзаголовок!). Однако, как пишет сам Колкер, нешуточно увлёкся работой… В итоге послесловие к  «антивенку»  завершается таким выводом: «…закончив и оглянувшись, не в первый раз  подумал, что искусство возможно - и свобода достижима – лишь  в жестких, предустановленных и нерушимых границах».  Как говорится, вот тебе и на!

– Действительно, само богатство средств выразительности любого языка, «поступившее на вооружение» художественной литературы, а точнее – разработанное множество литераторов на протяжении веков, свидетельствует о том, что преуспеть на поприще литературного творчества можно, лишь овладев инструментарием творческих приёмов и жанров. Достойно удивления, что, например,  в современной поэзии, которая, казалось бы, дошла до полной деструкции (расцвет верлибра, отказ от разных организованных форм поэтической речи, вплоть до полного пренебрежения пунктуацией,  – что  вместе с тем и в то же время многие поэты возвращаются к использованию «твёрдых форм», родившихся в недрах средневековой поэзии. Ведь, например, сонеты и венки сонетов известны в западно-европейской поэзии с ХII – XIII веков! По-видимому, объяснить такое явление можно тем, что в развитии любой деятельности, в том числе и поэтической и литературной, наиболее эффективно сочетание новаторства с традицией!

– Мне, неспециалисту в литературе, судить трудно. Однако хочу добавить, что собранная мною коллекция  сонетных венцов включает в себя  4467 единиц  этого жанра: ведь многие из тех  двух с небольшим  тысяч их авторов  создали по два и более венка! А некоторые стали авторами ещё более сложных конструкций из пятнадцати сплетённых между собою, тематически связанных воедино венков сонетов.  Это потрясающее зрелище, потрясающее чтение! Один из первых, если не первый, создатель такого произведения – поэт Юрий Гусев, уроженец Алтая, троюродный брат Василия Шукшина, живущий ныне в посёлке  Лебeдском (Горный Алтай). Под последней строкой его труда (составившего толстую книгу) стоят даты начала и конца работы над ним: годы 1973-1998.  То есть, на работу над созданием короны венков сонетов автор потратил  четверть века!

Примечательна личность этого поэта. Его основная специальность – лётчик-истребитель, перехватчик.  Это человек уже немолодой – родился в 1930 году. Когда-то Илья Сельвинский, сам создававший венки  сонетов, признавался   (цитирую статью Александра Питиримова (сайт poezia.ru), что  скорее сойдешь с  ума, чем создашь полную корону из 225 сонетов и 3150 строк. И только в 2000 году на свет появляется первая корона венков, написанная новосибирским поэтом Юрием Гусевым. Это, на мой взгляд, одна из лучших поэм о России. Автор прославил её в стихах искренних, душевных, далёких от малейшего подобия казённости, и при этом нигде не впал в псевдопатриотический, шовинистический  тон «превосходства» русских над другими национальностями. Приведу лишь первые четыре строки заключительного магистрала последнего из 15-и венков короны:

И есть всегда Россия у  поэта,
Поёт ли соловей, гремит ли  бой.
Как к матери, когда ищу ответа,
К России припадаю головой.
 
– А вам не попадались венки израильских поэтов, патриотически воспевающие историческую родину?

 – Конечно же, есть и такие. Венок сонетов самим торжественно-задушевным строем своей поэтической архитектоники очень удобен для выражения  таких чувств. Вот, например,  начальные строки  первого же сонета из венка, созданного Хананом Токаревичем из Ашдода:
       
    Священный вид земли твоей родной,
    Небесный свод, дарящий вдохновенье,
                Несёт душе измученной покой,
    В час горестной разлуки – утешенье.

Из израильских мастеров русского сонета хотел бы особо  отметить упомянутого уже Марка Луцкого как автора целого ряда венков, в том числе воспевающих творчество и личности деятелей мировой культуры.. О тематике этих циклов  говорят сами названия: «Лирика Леи Гольдберг» (кстати, эта поэтесса,  классик израильской еврейской поэзии, сама была мастером сонета), «Творения Гейне», «Муки Маркиша» (венок о поэте Переце Маркише, павшем жертвой сталинского произвола в результате провокационного процесса над антифашистским комитетом советских евреев), «Арфа Давида» (венок в честь автора библейских псалмов), «Соло Лопе де Вега», «Подвиг Прешерна», «Скитания Камоэнса» и многие другие.   

– В  каком виде вы храните коллекцию?

Во-первых, в виртуальном. Ведь поиски я веду, главным образом, в Интернете – посещая литературно-поэтические сайты: poezia.ru, stihi.ru и многие другие, а также и электронные публичные библиотеки.  В самое недавнее время стал оформлять венки сонетов в виде виртуальных же «книжечек» с «листающимися» страничками.  Во-вторых, постепенно распечатываю тексты на принтере и храню  на бумажном носителе, для чего завёл 18 больших  папок - сегрегаторов… Пока  это,  приблизительно, лишь  пятая часть всех имеющихся текстов.

В обоих типах «хранилищ» - и в электронном, и в бумажном  - предусмотрена система поиска необходимого произведения искомого автора: от мастеров серебряного века русской поэзии, когда в ней и зародился русский венок сонетов, а это произошло впервые с момента перевода  на русский язык в 1889 году Фёдором Коршем  «Сонетного венца» словенского поэта Франца Прешерна – и   вплоть до наших дней. Кстати, пионером  данного жанра в собственно русской поэзии  стал  Всеволод Чешихин, написавший «Венок сонетов на могилу М.Е. Салтыкова» (Щедрина). Так что первый оригинальный русский венок сонетов стал венком надгробным.

– Я  смотрю, что Вы и историей русского сонетного венка занялись…

– Но  уж, конечно, не как исследователь. Научными и теоретическими исследованиями в этой области занимались и занимаются профессор Олег Федотов, академик Михаил Гаспаров,  профессор Юрий Линник, и мне было интересно познакомиться с их исслеледованиях в этой области. Довелось почитать  прекрасную монографию О.И.Федотова «Сонет»,  и вообще об истории и теории русского сонета много узнал из  статей  А. Питиримова на сайте poezia.ru, А.Данова – stikhi.ru  и т.д. С творчеством столпов серебряного века русской поэзии Вячеслава Иванова, Максимилиана Волошина, Валерия Брюсова, Константина Бальмонта и, в частности, с их произведениями в форме венка сонетов познакомился в ходе собственной «культурной революции», а   о ряде созданных ими  «надгробных» венков сонетов  узнал  уже по ходу собирательства. - в частности и о  ссочинённом Ефимом Вихревым «Венке на дорогую могилу» (1924 г.) – этот венок интересен тем, что могилы, для коей он предназначен, так нет и до сих пор: покойник, В.И.Ленин, все эти годы лежит в мавзолее…

Конечно,  я «оприходовал» и сонетные венки русских поэтов советского периода: Ильи Сельвинского, Семёна Кирсанова, Павла Антокольского, Александра Архангельского, Владимира Солоухина…

– Примечательно: такие новаторы и экспериментаторы  в поэзии, как Сельвинский и Кирсанов,  не избежали соблазна попробовать свои недюжинные силы в столь твёрдом и «архаичном» жанре! По-видимому, именно трудности жанра их к нему и привлекли…   Кирсанов, кстати, – ваш  земляк, одессит… Скажите, а нынешние одесские поэты пробуют свои силы в создании сонетных венков?

– Да, могу назвать целый ряд имён: Леонид Михелев, Сергей Нежинский, Инна Шафир, Семён Вайсблат, Анатолий Яни,  Евгений Матвеев, Рита Бальмина, Пётр Межурицкий…

– Подождите-подождите, не так быстро: среди этих имён есть и известные мне как русскоязычные поэты Израиля! Вот, например, Межурицкий… А Бальмина, прожив ряд лет в Тель-Авиве,  переселилась в США…

 – Не спорю, но ведь всем известно, что одесситов бывших – не бывает!  Список  авторов венков сонетов – одесситов, разлетевшихся по всему свету,  составляет более двадцати фамилий, но, думаю, что я еще не всех разыскал…

– Так или иначе, а Ваше собрание венков может сослужить службу исследователям поэзии – к вам могут  обратиться за справками и другой помощью…

– Буду  рад.

Может быть, назовёте Ваш электронный адрес для таких обращений?

Пожалуйста. Мои координаты:  E-mail - Lugovchev@ukr.net                Skype – Lugovchev

В заключение интервью, мне хотелось бы вспомнить добрым словом ныне живущих и уже ушедших на покой энтузиастов этого движения, которые оказывали и оказывают мне посильную помощь в этой интереснейшей работе.

В первую очередь хотелось бы назвать основателя домашнего музея Венка Сонетов им. Франце Прешерна – Георгия Васильевича Мелентьева из Саранска, энтузиастов из Петербурга: Тюкина Владимира Петровича и его сподвижника Баранова Анатолия Филипповича, подхвативших знамя музея и сохранивших у себя архив Г.В. Мелентьева - первого выдающегося собирателя сонетных венков.

Приветствую ныне здравствующего доктора филологических наук, профессора, член-корреспондента Международной академии наук педагогического  образования, члена союза писателей России - Олега Ивановича Федотова, 

доктора философских наук  профессора Петрозаводского государственного университета выдающегося философа и поэта, создавшего 600 (!!!) венков сонетов высочайшего уровня - Линника Юрия Владимирович…

и многих других русскоязычных поэтов, перечислить которых просто нет возможности в рамках интервью: их сотни, от Дальнего Востока до «Дикого Запада», от Кольского до Аравийского полуострова, оказывающих мне помощь в розыске поэтов и их произведений.

Благодарность моя  им безграничная и в прямом смысле (вне государственных границ),  и в переносном: по её размеру и  весомости!

Приглашаю всех авторов и любителей поэзии интересующихся процессом развития венка сонетов как поэтического жанра,  к диалогу во славу этой удивительной формы поэзии.


                Интервью взял  Феликс РАХЛИН


Феликc Давыдович! Дорогой!


Я, Луговцев Сергей Александрович, не возражаю против публикации моего электронного адреса в тексте интервью, взятого у меня, Феликсом Давыдовичем Рахлиным, по поводу моего увлечения Венками Сонетов и создания мною электронной базы данных Венков Сонетов русской поэзии. Мой электронный адрес - Lugovchev@ukr.net.

С глубочайшим уважением, Сергей Луговцев. Честь имею.

--- Исходное сообщение ---
От кого: "felixr" <felixr@yandex.com>
Дата: 10 мая 2013, 00:19:43