- Кики, ты знаешь этого господина за соседним столиком?
- Это который похож на хмурого слоника?
- Я не шучу. Вы знакомы?
- Не-а.
- А отчего ты так побледнела?
И почему он cмотрит так странно?
- Пустяки, тебе показалось… Перестань.
Знаешь, мне нужно немножко попудрить носик.
- Сиди на месте.
- Но, мой пушистый пёсик…
- Сейчас узнаю у него, какого чёрта
он бросает нескромные взгляды на мою невесту.
- Прошу, оставь его! А вдруг он больной или чокнутый?
- Нет, тут явно что-то другое, интересное…
Кики заёрзала в кресле и уронила креветку обратно в салат.
Но надо было действовать, иначе... Её погубит этот горящий взгляд.
Тупая игла заныла в сердце.
Если Фред всё узнает - он очень сильно рассердится.
И тогда все её старания - насмарку.
Надежды на новую хрустальную жизнь без ошибок и помарок,
Долгая изнурительная охота за преуспевающим мужем…
Боже, как этот господин сейчас… не нужен!
Сейчас всё это казалось бредом,
Но полгода назад, ещё до знакомства с Фредом,
она украла у него деньги, подсыпав снотворное в отеле за ужином.
Теперь ясно, почему он не нужен был?
Кстати, чудо-порошок и сейчас висел у неё на шейке, -
Не найдут даже самые опытные ищейки, -
Запрятанный в нутро золотого кулончика в виде колибри.
В сердце ворочалась тупая игла, крупного калибра.
Подумаешь, это даже не преступление, оно почти похоже на шутку.
Но сейчас важно, чтобы Фред не узнал, что она - бывшая проститутка,
прошедшая все лабиринты бруклинского дна.
Неужели - обратно? Неужели - опять одна?
Прошлое распухало, как волдырь, и грозилось лопнуть.
Противно, со свистом и наглым «оп-па!»
- Лучше пригласи его сюда. Это даже забавно, между прочим.
- Ни в коем случае! А впрочем…
Фред подумал и сделал в воздухе ручкой.
Тотчас рядом возник официант, чёрной закорючкой.
- Ещё один де Креси… И господина этого… сюда к нам...
Закорючка полушёпотом поддакнула,
и заметалась по залу зигзагами - и обратно.
Судя по всему, господин был чрезвычайно обрадован.
Конечно же, он не отказался от предложения.
Кики улыбалась в полном изнеможении.
Её душа держалась на самых кончиках шпилек,
Но на лице - безмятежный штиль.
Это был профессиональное, и в её деле незаменимо:
В полном дерьме разыгрывать победную пантомиму.
Глаза стали стеклянными, цвета золотисто-винного.
( «А вы что - рассчитывали на голову повинную?»)
Прежде чем приступить к финальной драме,
Господин выпил за здоровье прекрасной дамы.
Было ясно: он пришёл украсть её счастье, как вор.
В его торжествующей гримасе Кики прочитала свой приговор.
- Ну, здравствуй, Кики, - хотел было сказать незнакомец, и ещё многое спросил бы.
Но вместо этого повёл себя некрасиво:
Зачем-то повис на спинке стула, в унылом оцепенении замер,
Как школьник, который не сдал экзамен,
И обмяк, словно лист капустный на грядке.
- Пойдём отсюда, я так и знала, что с ним не в порядке…
Всё хорошо. Сердце больше не выписывало нервную диаграмму.
Птичка колибри стала легче на пол-грамма.
Волдырь не лопнул. Прошлое так и осталось загадкой.
Победа… Победа? Победа! Но отчего так больно и гадко?