Кружилась жара над впалой степью.
Качался над маревом лязг удил;
Звенел горизонт кандальной цепью,
И песню, кандальник — не пел, а выл.
От жажды хрипя, надсадным горлом,
С плеча разрывал свою печаль...
И скатертью шёлковой, застольной,
Ковыль расстилался в степную даль.
Прощайте, отец, братья и сёстры,
А мне уж век воли не видать...
Судьбинушка точит ножик вострый,
Прощай дорогая, родная мать!
Прощай, моя горлинка, Натаха,
Недолгою будет твоя грусть...
В горючих слезах моя рубаха:
Она ещё помнит девичью грудь.
Кружилась жара над впалой степью;
Веригами смятый, встал ковыль...
А в небе высоком — выше песни,
Два коршуна кружат седую пыль!