вкруг трахеи вьется
недосказанное слово.
олово
разлилось по пережитку живого,
усталого.
голос в горле садится на стул,
закуривает и
требует,
чтоб несли обед
из новых порций отсутствия сна
и влажного воздуха из истории
мюнхенских бед.
тишина засела под четвертым ребром,
требуя то,
что упорно оставлял на потом.
сна ли хочется
или тепла —
всё вода,
в которой захлебнуться проще,
чем посмотреть тебе в глаза.