(Переводы с украинского)
КАРПАТСКАЯ ЕЛЬ
Возле пропасти ель-сиротина
Крепко старый валун оплела.
Снегопада тонка паутина,
Словно миг, что судьба нам дала.
Может, жить мне и вправду недолго,
Может, завтра, забыв обо мне,
Даже самой зеленой иголкой
Ты не вздрогнешь в ночной тишине.
Зарыдаю от горького смеха,
От того, что пуста западня,
Что скользящая ниточка снега
В бездну темную тянет меня.
Эта пряжа — и впрямь паутина...
Да и что это грезится мне?
Колядует во сне Украина,
В на всю зиму приснившемся сне.
Может, доля моя однодневка
Рассыпает цепочкой следы
Под созвездьем Тараса Шевченко
И Григория Сковороды.
Сквозь туманы заря золотая
Протечет — вот и вся недолга.
Ель-сестрица, зачем заметают
Нас, как сирот, седые снега?
* * *
И Млечный Путь блеснет оправой
Для книги неба в вышине...
Что видел Рильке под Полтавой,
Что слышал в этой тишине?
Сельцо скрипит груженой фурой,
И люди тянутся, немы...
Слепой кобзарь бредет с бандурой —
Несет вослед свои псалмы.
МОЛДАВСКАЯ НЕВЕСТА
Не проехать туда, не пройти:
Женихи и сватья на пути.
Дочь у Лупула — чудо-невеста —
Не находит никто себе места.
Вишневецкий ли Дмитрий — взгляни,—
Петр Потоцкий — вояки они!
Калиновский и тот мутит воду,
Не дает нам в Молдавию ходу...
— А Роксанда девица что надо,—
Сыну Хмель говорит. И с досады
Пишет Лупулу — может быть, строго,
По причине казацкого слога:
«Сватай дочь — сына шлю тебе в гости!
А не хочешь — сотру твои кости,
А не хочешь — и душу, и прах
Растрясу на молдавских ветрах!»
Далеко ли тот Хмель показался —
Лупул мало его испугался,
Так ответствуя пану Богдану:
«Я не против, но спросим султана.
Согласится — к священнику пару!
Но на свадьбу нагрянут татары...»
Девка с сердцем, казак не без доли —
Он гуляет по чистому полю,
Служит вере, и славе, и чести...
Да пора завернуть и к невесте!
Ветры в Яссах заплакали ревмя —
Мать, готовить приданое время,
Внемли голосу близкой судьбины:
Мчится конь — слышен гром с Украины!
ЗОЛОТОЙ РЫДВАН
В царском золотом рыдване
Сидит Елизавета вельможная пани
А рядом с царицей сидит
Алексей Разумовский пан
Двенадцать лошадей запряжены цугом
В царский рыдван
На несколько верст позади
Придворная тянется кавалькада
Едут они далеко до самого Киева-града
Через всю империю в эти южные прерии
С дворней, пушками, шутами
Для прогулочной мистерии
Возле рыдвана стаи царских гончих
На хуторских собак лают что есть мочи
Гуси испуганные вылетают из-под колес рыдвана
Встречают старшины в Глухове
Царицу и знатного пана
Везде с гербами рыдванчики
Кочубеи да Галаганы
Перешили по моде кармазиновые жупаны
Но что-то царица тоскливо выгнула бровь
Тень недовольства во взгляде
Поймал Михаил Воронцов
На Княжьей горе под Киевом остановились
всё ей не так
И тут подъезжает к рыдвану верхом на свинье казак
Кланяется императрице низехонько и раз и два
В руке у него деревянная оструганная
Булава
Улыбнулась императрица
засмеялась верноподданно знать
А колокола по Киеву
Праздник ни дать ни взять
На берегу академия префект
Козачинский пиит
У триумфальных ворот поп дорогу кропит
Сам Рафаил Заборовский вышел
встречать царицу
Герб и клейноды Киева ждут
и толпа томится
Радуйся Киев-град вратами Варфоломия
Радуйся Киев-град потешна твоя литургия
Радуйся Киев-град у гостей веселые лица
Сейчас в зеркалах Растрелли
царский рыдван отразится
Радуйся возликовали твои синекуры
Радуйся на зеркалах перемигнулись амуры
КОЛОКОЛА
Где качались —
Похожи на гроздь винограда?
Кто запрятал их в землю —
Подальше от ада?
Сверху — слой чернозема,
Суглинок — на дне.
Как народная песня, прокипели в огне.
Тот без уха,
А этот без языка...
Кто их сбрасывал с высока?
Один — на боку,
Два в обнимку, как братья, лежали.
Чьи же руки золой
Рты кричащие им забивали?
Звонари были где?
Кто глумился, как тать?
Может, люди боялись
Их из пепла достать?
Обнимались, наверно,
С огнем звонари...
Чем нам бить на помин
Не погасшей во мраке зари?
Как на сполох звонить
Перед новыми ордами дикими?
...Три поверженных колокола
Отыскались в Чернигове.
ВДОВИЙ УГОЛ
Есть град меж небом и землей,
а к нему едет посол без пути, сам немой,
везет грамоту ненаписанную.
Из берестяной грамоты
А под небом есть град на земле —
Вдовий Угол есть в нашем селе.
Вдовы там собирались и ткали,
Да опять — что ни ночь — распускали
Белый саван, свивали в клубок...
Есть в селе горевой уголок:
Хата белая, в хате — вдова,
В сенцы темные кличет сова.
Угол тот на отшибе села,
Терном тропка к нему заросла.
К этим женщинам — ночь впереди! —
Едет, едет посол без пути.
Он немой, его песня нема,
След его заметает зима.
Звон копыт. Ледяное дыханье.
В тайной грамоте — смерти посланье.
Снова кругом идет голова...
Не меня ли там кличет сова?
И в блуждающем сизом огне
Еду я без пути на коне.
* * *
Какая даль! Прозрачны камыши,
И снизу вверх — светло, неторопливо —
Отары снега в сказочной тиши
Бредут к луне с днепровского залива.
Заблудшим агнцем тянется душа
За горизонт, скрываемый метелью,
Как будто кто-то — там, из камыша —
Ее зовет пастушеской свирелью.
---------------------
Переводы выполнены мной и взяты для этой публикации из книг:
Василь Осадчий. Пока вертится камень: Стихи. Пер. с укр. — М.: Советский писатель, 1991. — 128 с.;
Алексей Ковалевский. Весна-Живана: Стихотворения 1974 — 1989 гг. Переводы. — Харьков: Прапор, 1999. — 159 с.